Командовал почему-то не он, а другой «замок», имеющий звание сержанта. Я по своему любопытству поинтересовался этим нарушением субординации, но оказалось, что звание все же означает меньше должности и занимаемого поста, а после оказалось, что еще и срока службы. Поверка же вообще обязанность дежурного вне зависимости от звания.
Сразу трое сержантов имели по три тонкие сержантские ленточки: Сергей Линев, наш Олег Скороходов и сержант Москалик, западэнец с Ровно. Был азербайджанец младший сержант Джавадов. Линев – большой, добродушный и спокойный. Скороходов, тоже неторопливый, но образованный, вальяжный и с хитринкой. Москалик внешне был самый простецкий из всех сержантов, с красным лицом, западноукраинским выговором и гнусавым голосом. То, что Джавадов азербайджанец я понял, только когда его отправляли в войска вместе с нами через полгода – от нашего старшины, считавшего, что наличие кожаного ремня и вставок под погонами ему повредит при встрече с иной реальностью. Говорил он абсолютно чисто по-русски и особым отношением к кому бы то ни было не выделялся.
Позже, месяца через два создали шестой взвод, а заместителем командира пристроили ефрейтора Шэйбака, уклонявшийся до этого момента от навешивания обидной ефрейторской «сопли». С виду простой деревенский парень, выглядевший реальной шайбой, которого так и не забрали своевременно в войска по непонятной причине. Он был из казахстанских немцев, со многими из которых я позже неплохо познакомился уже в войсках.
Поверка начиналась часов в десять вечера, когда уже очень хотелось лечь, укрыться одеялом, растянуться и выспаться. Вместо этого приходилось стоять всей ротой численность в то время около полутораста человек смирно, повзводно и слушать длинный список личного состава. Через пару месяцев многие выучили этот ежедневно повторявшийся талмуд наизусть и при запинке производившего поверку начинали повторять по памяти на манер магического заклинания без пауз между фамилиями.
При обнаружение нарушения команды «Смирно!», то есть любого осязаемого шевеления или разговора, давалась команда «Вольно!», затем вновь «Смирно!» и все начиналось заново, с первой буквы в алфавите. Первая для меня поверка закончилась попытки с десятой, но обычно все происходило с третьего-четвертого раза.
В тот первый раз я напряженно вслушивался, так как фамилии вновь прибывших зачитывались в конце и несколько раз я едва не выкрикнул: «Я!» на схоже звучавшие фамилии типа «Далматов». Звучание фамилии в исполнении другого человека, особенно имеющего какой-либо акцент, чем особо отличался сержант Москалик, это что-то. Многие свои фамилии узнавали по месту в списке, то есть после кого именно они следовали, что было вернее восприятия на слух.
Когда появился в роте новичок из Краснодара по фамилии Плохой, попавший в наш взвод, то после зачтения списка к нему потянулся Фела Хохоев, чтобы познакомиться поближе с однофамильцем, так как в списке они звучали одинаково примерной как «Хохой», что было одинаково верно по отношению к каждому и к ним в целом, но не давало понятия о различие в реальности.
Возвращаясь к первому отбою. Кое-как отбились. И в ту первую ночь и во все последующие. Спать нас нередко учили укладываться путем проверки отбоя на время, испытанию на отсутствие шумов с немедленным подъемом, в случае обнаружения таковых, и всеми иными общепринятыми армейскими штучками.
Научились в итоге вставать за пресловутые 45 секунд, что составляло один из распространенных обычаев нашей армии. Основная задача солдата в таком случае состоит в том, чтобы ты находился в строю к этому моменту. Пуговицы, штаны, нижний ремень – можно и там застегнуть, заправиться и т.д. А вот портянки лучше все же сразу натянуть более-менее правильно, так как пару раз гоняли на пробежку сразу же после построения, а перематывать их в строю или на бегу – вообще не вариант.
К концу службы все отлично знали сколько времени требуется для построения и неторопливо позевывая тянулись в строй с ремнями в руках, потягиваясь, а иной раз успев и в туалет забежать, пристроившись потом к хвосту строя. Как говорил старшина и как подтвердилось достаточно скоро: «Пять минут для солдата – огромное время».
Не уверен, что в первый же вечер, но совершенно точно, что практически сразу обнаружились попытки отдельных несознательных граждан установить свое превосходство над вновь прибывшими, а именно надо мной с Пашей. Такие действия сопровождают вас всю службу в армии и появляются в любом вновь созданном, даже случайно, коллективе. В учебке они имели травоядный характер и строились только на национальных чертах характера, так как все были одного призыва и, обычно, одного возраста.