- Я сделаю все, что вы хотите! - взволнованно сказал паж.
- Оставьте меня в покое! - небрежно ответила Нанси.- Не смейте говорить мне о своей любви!.. Я хочу или всего, или мне ничего не нужно. Разве вы мужчина? Вы ребенок, боящийся, что его высекут.
От этих слов вес затуманилось в голове влюбленного пажа, и, забыв о своем долге, он сорвал с себя маску.
Увидев очаровательное юношеское лицо, полное бесконечного обаяния, Нанси подумала:
"Ого, да он прелестен на диво! Им можно увлечься... Но нет, нет, следует все время думать о Рауле... Это необходимая предосторожность в данный момент".
Паж с трепетом ожидания смотрел на нее. Тогда Нанси обхватила его голову обеими руками и запечатлела на его лбу поцелуй, который влил огонь в жилы влюбленного. Затем она привлекла его к себе, усадила рядом с собою на оттоманку и сказала:
- Вы прелестный парень! Как вас зовут?
- Амори.
- Какое очаровательное имя!.. Ну а теперь, милый Амори, давайте поговорим серьезно.
- "Серьезно"?.. О, какое это отвратительное слово!
- Да, но это необходимо.
- Но о чем же я могу говорить с вами, кроме того, что я бесконечно люблю вас?
- Запрещаю вам повторять мне это, пока вы не выслушаете меня.
- О, говорите только...
- Видите, голубчик: по-моему, любовь напоминает счастье тем, что зачастую она всего только один раз стучится к нам в дверь, и, если вовремя не отворить ей, она более не возвращается. Вот поэтому я уже давно дала себе клятву не капризничать и, если меня полюбит достойный человек, не отвергать его.
- О, я люблю вас всеми силами своей души!
- Я верю вам, но... Что, если бы я сказала вам: "Мне ненавистна жизнь среди интриг луврского двора; я хотела бы бежать с вами, чтобы укрыть нашу любовь в безвестном уединении?
- Я с восторгом согласился бы! - А если бы я прибавила: "Ночь еще не прошла. У нас имеется несколько часов до того времени, когда начнет светать"?
- Так бежим сейчас же! - пламенно воскликнул паж.
- Бежим? Но куда? Нельзя же блуждать без цели! Вы сами откуда, милочка?
- Из Лотарингии.
- А там хорошо?
- О, старый замок моего отца затерялся в лесах на берегу Мерты...
- Ваш отец богат?
- Он не богат, но у него есть чем жить... И с каким восторгом он примет вас, когда узнает, как я люблю вас!
- Хорошо, но как нам бежать отсюда?
- Это нетрудно.
- Разве здесь никого нет?
- Нет, я один с вами.
- В таком случае едем, едем сейчас же!
- У меня здесь лошадь; я посажу вас с собою в седло, и мы быстро умчимся. Пойдемте на конюшню; я задам лошади корма, оседлаю ее, и мы понесемся навстречу своему счастью!
Они отправились на конюшню. Юный дурачок стал хлопотать около лошади и все время лихорадочно сыпал проектами будущего счастья с Нанси. Они обвенчаются в первой же деревушке у первого же встречного священника; затем они прямо отправятся в замок к отцу Амори...
Нанси с внутренней улыбкой выслушала этот бред. У нее не был составлен детальный план бегства, но она заботилась только о том, чтобы как-нибудь выбраться из Медонского леса, а там уже... там видно будет!
Оседлав лошадь, осмотрев подпругу и освидетельствовав, заряжена ли пара пистолетов, находившаяся в седельной кобуре, Амори сказал:
- Ну вот, все готово! Теперь я побегу только за плащом...
- Ах, если бы вы прихватили что-нибудь и для меня тоже, а то ночь очень холодна! - попросила Нанси.
- Хорошо,- сказал Амори и, взяв факел, убежал к дому, оставив Нанси в темноте.
Девушка подошла к дверям конюшни и стала задумчиво смотреть на темное небо, усеянное яркими звездами... Видно было, что она что-то соображает. Наконец, тряхнув головой с решительным видом, она вернулась в конюшню, подошла к лошади, ощупью нашла кобуры и вытащила оба пистолета.
Она только успела сделать это, как вбежал Амори. В его руках был плащ герцогини Монпансье.
- Вот это для вас, дорогая моя! - сказал он.
- Хорошо, - ответила Нанси, прислоняясь к стене и пряча сзади пистолеты.- Сверните плащ и прикрепите его к седлу. Паж занялся этим делом, а Нанси громко рассмеялась.
- Что с вами? - удивленно спросил Амори. Нанси отступила на два шага назад, подняла пистолет до уровня головы Амори и сказала:
- Если вы только тронетесь с места, милочка, то, клянусь спасением своей души, я застрелю вас на месте!
Взгляд Нанси уже не чаровал нежностью и меланхолической грустью; наоборот, теперь он горел надменностью, решительностью и твердостью. Несчастный паж понял в этот миг, что он оказался просто игрушкой в руках хитрой камеристки.
XV
Нет языка, на котором можно было бы выразить остолбенение пажа Амори. Он смотрел на Нанси и не верил своим глазам; он слушал ее речь, но не понимал ее. - Вот что, милочка,- сказала тем временем безжалостная Нанси,- время красивых слов и любовных клятв миновало. Нам нужно объясниться. Прежде всего скажу вам, что меня зовут Нанси.
- Я знаю это,- пролепетал паж.
- Я первая камеристка ее величества королевы наваррской.
- Мне это говорили.
- Так вот сегодня вечером на меня вдруг кинулись неизвестные мне люди, связали меня, усадили в экипаж и доставили сюда, где доверили вашей охране. Я считаю этот поступок актом величайшего насилия, ну а против насилия допустимо бороться всеми доступными средствами!
- Иначе говоря,- с рыданьем вырвалось у бедного пажа,- я просто несчастный глупец, которого обошли как ребенка? - и, подчиняясь вспыхнувшему в нем бешенству, он сделал шаг вперед к Нанси.
- Берегитесь! - крикнула та.- Я убью вас! Инстинкт самосохранения взял верх над бешенством пажа, и он остановился.
А Нанси, по-прежнему спокойная, продолжала, улыбаясь:
- И позвольте спросить вас, за кого же вы меня приняли? Ведь и у меня тоже имеется старик отец, владеющий старым замком. Я девушка из хорошего дома, и было бы неслыханным обстоятельством, если бы женщина моего ранга вдруг вздумала бежать с хорошеньким пажом навстречу разным приключениям. Фи!.. Я была узницей; мне надо было во что бы то ни стало вернуть свободу, и случай помог мне сделать это... Конечно, я очень сожалею, что это неприятное приключение случилось именно с вами. но что поделаешь, если сегодня меня во что бы то ни стало ждут в Лувре?
- Ну, что же,- рыдая воскликнул паж,- в таком случае убейте меня.
- Полно!.. Вы слишком милы, чтобы не послушаться меня. А я хочу предложить вам следующее: я запру вас в доме, так что дело получит такой вид, будто вы уступили силе.
- Нет,- крикнул паж,- лучше убейте меня, потому что я слишком люблю вас, чтобы перенести разлуку... И, раз вы меня не любите...
- Вы с ума сошли? - остановила его Нанси.- На каком основании вы так отчаиваетесь? В данный момент я - камеристка королевы наваррской, которую грубо похитили и которая хочет вырваться на свободу, а вы - паж герцогини Монпансье.
- Как? - воскликнул паж.- Вы знаете это?
- Я знаю все, знаю, у кого, где и зачем я очутилась. Ну, так вы сами понимаете, что при этих обстоятельствах я не могу видеть в вас друга. Для меня вы - враг, по отношению к которому позволительны все военные хитрости. Но если в один прекрасный день я стану просто Нанси, а вы - просто Амори, то... как знать? Быть может, я и вспомню о наших сегодняшних мечтах и проектах!
- Вы опять смеетесь надо мной!
- К чему стала бы я делать это теперь? Ведь я свободна, и вы не сможете удержать меня.
- Я и не стану удерживать... Я люблю вас, и для меня единственный закон - ваша воля!
- Нет, я не могу уехать так! Завтра вернется герцогиня и потребует у вас отчета, куда я девалась.
- Ну что же? Я скажу ей всю правду!
- Ну, и герцогиня кликнет людей, которые повесят вас на первом суку?
- О, нет, этого не будет! Я - дворянин, и люди моего звания умирают не на виселице, а под топором!