— Это присказка. А вот вам и загадка: выросло дерево от земли до неба, на том дереве двенадцать сучков, на каждом сучке по четыре кошеля, в каждом кошеле по семь яиц, а седьмое красное.
— Ну, это просто, — мигом разгадал Шишок. — Это год, в году двенадцать месяцев, в месяце — четыре недели, в неделе — семь дней, седьмое — воскресенье…
Соловейко надул губы — он, видать, думал, что задал невесть какую сложную задачу.
Теперь была их очередь загадывать. Шишок первым сидел, наверно, ему и говорить?.. А домовик уж и так загадывал:
— По заре зарянской катится шар вертлянский, никому его не обойти, не объехать.
Навяки, сблизив головы, стали совещаться, сквозь тучи проглянуло солнышко, и Соловейко, поглядев в небо, крикнул:
— Солнце! Солнце, солнце! Вот оно — солнце!
— Верно, — согласился Шишок. И все посмотрели на Алёнку, её была очередь. Девушка потёрла лоб, поглядела невидяще на братьев, повернула лицо в сторону троицы, сидевшей по другую сторону костра, и, улыбнувшись, проговорила:
— Один говорит: побежим, побежим. Другой говорит: постоим, постоим. Третий говорит: пошатаемся, пошатаемся.
Ваня только охнул — до чего трудная загадка! Конечно, можно сказать, что это про навяков, мол, каждый в свою сторону тянет, как лебедь, рак да щука…. Но ведь явно неправильный ответ. Щука… Она в воде. Вода — бежит, а берег зато — стоит… Неужто? А что же — шатается? Водоросли? Ваня поднял руку, как в школе, забыв, что Алёнка слепая, и, опомнившись, спросил: «Можно, я?» И Алёнка, как учительница, кивнула: «Отвечай, Ваня».
— Вода, берег и… водоросли, нет, трава на берегу! — выпалил Ваня.
— Молодец! — сказала Алёнка. — Правильно угадал!
Соловейко даже зубами заскрипел от досады:
— Он водоросли вначале сказал…
— Ничего, он сразу поправился, — одёрнула брата девушка.
Теперь была Ванина очередь загадывать, он почесал голову и выудил из неё:
— Сын матери моей, а мне не брат!
— Эк ведь завернул! — восхитился Шишок и поглядел сквозь костёр, дескать, ну–ко, навьё, как‑то вы с этим справитесь?!
Соловейко косился на Ваню, поигрывая удавкой, она так и мелькала в его руках, ровно зимняя змейка. Долго навяки перешёптывались, наконец Соловейко сказал, нехорошо усмехаясь:
— А это я.
— Нуда, — согласился Ваня. — Я. Я сам. Каждый может так про себя сказать.
— А я не могу, — посмеиваясь, говорил Соловейко. — Я это.
— Да правильный ответ, правильный, успокойся уж.
— Теперь Большак загадывает! — командовал тем временем Шишок.
Большак поднял опущенную было голову и начал:
— Стоит рассоха[85], на рассохе бебень, на бебене махало, на махале зевало, на зевале чихало, на чихале мигало, на мигале остров, в острову звери.
У Вани волосы на голове встали дыбом: вот это загадка! Ни за что им не отгадать! А это значит…
Перкун попросил повторить ещё раз, только помедленнее. Большак, хоть Соловейко его дёргал, дескать, ещё чего, не надо повторять, проговорил загадку повторно. Но яснее от этого она не стала.
Стали совещаться, сдвинув головы. Ваня, хлопнув себя по лбу, зашептал:
— Гаишник! Гаишник в фуражке, в бебене! Выше — и палкой нарушителям машет, остановитесь, дескать. А рядом — машина гаишная мигает. Потом нарушителей в машину посадили — это они в острову звери.
— Не–ет, — качает головой Шишок. — Что‑то тут не то. Не думаю я, чтоб они хоть одного гаишника когда‑нибудь видели.
Соловейко только руки потирал, хлопал Большака по плечу, дескать, молодец, брат, загадал так загадал!
— А что тогда? — вскочил Ваня, разведя руки в стороны. И Перкун, поглядев на него, громко сказал:
— Человек!
— Чего? — не понял Ваня.
— Отгадка: человек! — повторил Перкун и показал на замигавшего Ваню, а тот ещё и чихнул.
— Верно, — вздохнул Большак и посмотрел на него. — Человечишко…
Соловейко опустил голову: эх!
— Ну, махало, зевало, чихало, мигало — это понятно, — сказал, довольный, Ваня. — Голова с волосами — остров, а какие звери‑то, а, Перо? Мысли, что ли?
Шишок потряс тут башкой, из которой посыпались насекомые, — и со зверями всё стало ясно. Все поглядели на петуха, тот покудахтал, чтоб прочистить горло, и с важностью произнёс:
— Дважды родится, ни разу не крестится, а чёрт его боится!
Соловейко вскочил тут со своего места:
— Неправильная загадка! Никто не может два раза родиться!.. Не бывает такого!.. Ни разу не родится — это понятно… И не крестится — ясно… А вначале неправильно! Неправильная загадка!
85
Рассоха - раздвоенный конец чего-либо (пример соха; ветви деревьев; рога; два притока, две речки, которые сливаются под острым углом). [Ред.]