— Работаю, — ответила она ослабшим голосом, — Я волонтёр в культе Догмы. Они… помогали мне справиться с твоей пропажей — теперь я помогаю им.
«Сука…», — я сжал челюсть.
Вортекс в моей груди начал пульсировать. В голове появился шёпот.
— Сколько ещё продержишься? — спросил я пустым голосом.
— Много. Сынок, я же говорю, всё хорошо. Я лишь боюсь, что ты…
Взрыв позади. Грохот. Лиза замолкает и жмурится от боли, а я поднимаю руку и смотрю на свою ладонь.
Кровь.
Кровь моей мамы.
— Подожди здесь, — я поцеловал её в лоб и встал, — Я скоро вернусь.
— Костя?… — она приподнялась на локте, — Костя! Ты куда?!
Женский шёпот усилился.
Я телепортируюсь прямо в центр вражеского роя. К десяткам верещащих чудовищ, которых не брала никакая магия.
Хоро-Вортекс пульсировал.
В голове был лишь женский голос. Лишь фрагменты давно утерянных воспоминаний.
— «Забавно, милый. Все считают тебя Богом-Созидателем. Воплощением доброты…»
Всё моё тело наполняется энергией.
— «Но они даже не знают, что всю твою ярость вымещаю именно я»
Я задираю ногу.
— «Они даже не представляют, что бывает, если разозлить именно тебя»
Я бью по земле и импульс энергии, перешедший в ступню, расходится по всей улице.
Сначала поднялась галька. За ней — урны и лавочки.
Прошла лишь одна жалкая секунда, как в воздух уже поднимались автомобили, а вся та галька, та… мелочь, кажущаяся какой-то шуткой, формировала ужасающее напоминание, с чего всё началось.
А затем… затем дошла очередь и до монстров.
Чудовищам ничего не помогало. Никакая защита, никакие трюки. Даже антимагия не аннулировала полёт, хотя она считалась абсолютной защитой.
Ведь они боролись не с магией.
Они боролись с самой гравитацией.
Вокруг меня полыхала фиолетовая энергия. Импульсы Хоро-Вортекса, меняющие силу притяжения, безостановочными ударами поднимали целую улицу в небеса, а всё пространство вокруг меня буквально дрожало.
Слышался треск разрываемых строений, целые здания начали отрываться от земли и никакие когти, никакие материалы не помогали тварям против всеразрушающей силы гравитации.
Один удар ногой, одно желание, подкреплённое злостью, и я поднимаю в воздух целую улицу.
Никто и ничего не спасётся от моей силы.
Ничто не выстоит против гравитации — сущности, породившей вселенную.
Энергия вокруг меня рвала пространство. Оно разрезалось, собиралось обратно и чернело, обретая фиолетовый спектр. Слышался гул и рябь. Там, где пространство не успевало сшиваться обратно, виднелось отражение иной реальности, походящее на зеркало с секундами задержки. Сам же я и вовсе стал лишь тёмно-фиолетовым силуэтом, покрытым пламенем плавящейся вселенной.
Да. Я больше не человек.
Впрочем… сейчас мне плевать.
Я задрал руку и сжал кулак, стягивая все объекты в одну точку.
Чудовища, столкнулись друг с другом, всё равно продолжали втягиваться. Их кости хрустели, органы рвались, а боль переломанных частей тела заставляла верещать.
Гравитация ломала их позвоночники, отрывала руки и сдавливала кусками зданий, влетавших в череп. Твари орали и визжали. Их кровь, лезшая из рваных ран, стягивалась обратно и пополняла формирующееся овальное месиво из цемента, костей и плоти.
Их крики… вопли…
Такая услада для моих ушей.
«Кто-то выжил…»
Лишь стоило мысли промелькнуть в моей голове, как я моментально телепортируюсь к чудовищу.
Я хватаю сороконожку двумя руками и разрываю надвое.
Перевожу взгляд. Телепортируюсь. Выставляю руку и разрываю на куски трёхметрового голиафа.
«Ещё».
Скачок. Взмах рукой — череп слетает с головы.
Скачок. Тушка взрывается изнутри.
Скачок. Смерть.
Скачок. Убийство.
Ещё.
Ещё.
И ещё.
Быстро. Быстрее! ЕЩЁ БЫСТРЕЕ!
ВСЕХ ДО ДО ЕДИНОГО Я ДОЛЖЕН ОТПРАВИТЬ В АД!
***
Аргус получил сигнал от Лизы и сразу же телепортировался прямо к ней.
— Всё хорошо? — он упал перед ней на колени, — Ты не…
— Костя…, - женщина едва сдерживала слёзы, — Там… там Костя…, - она дрожащей рукой указала на улицу.
Аргус повернул голову и увидел то, что так боялся.
Покрытое фиолетовым пламенем, левитирующее сгорбленное существо, безустанно водящее дрожащей головой.
«Сёгун предупреждал…», — он сжал челюсть и шагнул навстречу.
— Эй, Костя! Всё хорошо! — он поднял руку, — Ты уже всех…