Он снова бросил на неё взгляд и едва не проворонил нужный поворот. Пришлось дать по тормозам. Юля дернулась и что-то забормотала.
- Простите, - прошептал Дима, выкручивая руль. - Простите, Юлия.
Охранник у шлагбаума пропустил его прямо к приемному отделению. Дима остановился в стороне от скорых и, выскочив из машины, побежал открывать пассажирскую дверь.
Он отстегивал ремень безопасности, когда Юля подалась вперед и лбом уперлась в его плечо. Он осторожно взял её за плечи и, склонившись к её уху, тихо произнёс.
- Юлия, мы приехали, мы сейчас...
Она поцеловала его. Раз, другой, третий. Вяло, устало, тепло и сухо, едва касаясь губами его небритой щеки. Дима дернулся, стукнулся локтем о дверь и замер, не зная, что делать дальше. А потом, на каком-то совершенно абсурдном порыве, поцеловал Юлю в уголок губ.
- Устала, - прошептала она, утыкаясь носом в его плечо. - Я так устала одна. Не уходи. Юра... Юра...
Дима зажмурился, кивнул и, развернув женщину к себе, вытащил её из машины.
Через час он, сидя в приёмном, сжимал в руке ключи и считал минуты. Что-то оглушительное звенело в мыслях, но он отгонял это прочь, как надоедливое насекомое. Доктор, коренастый здоровяк, подошёл к нему, почесывая блестящую лысину.
- Поезжайте домой. Температура спала. Ночь полежит в интенсивной, завтра в палату переведем. Будем надеяться, убегать больше не будет.
Дима рассеянно посмотрел на него.
- Интенсивной?
- Реанимация.
- Реанимация?!
- Тише, тише! Вы сами видели, в каком она состоянии. Кто ж её в обычную палату положит? - доктор похлопал его по плечу. - Идите домой, поспите. Придете завтра утром. И объясните уже своей жене, чтоб так себя не изводила. Это ж раз организм справился, а потом что?
Дима кивнул, сжал в кулаке ключи. Думал оставить доктору, чтобы передал, но, прикинув вероятность нового побега, решил подержать их у себя.
- Я, наверное, все-таки здесь посижу.
- Не нужно, - доктор покачал головой. - Поверьте, это не к чему. Если я вам свой номер оставлю, поедете домой?
Дима, подумав, кивнул.
- Вот и хорошо. Записывайте.
Выйдя в весеннюю ночь, Дима постоял на ступеньках, оглядывая бархатное, звёздное небо. Мысли разом сошлись в одной точке, и в точке этой, эгоистично затмевая тревогу, пульсировали пустота, обида и разочарование.
Что греха таить, живым не тягаться с мертвыми, чужим не казаться близкими, а он ничем не заслужил её горячечных поцелуев.
Бросив ключи в карман, Дима пешком двинулся в расцвеченную фонарями темноту.
***
Юля пожала плечами и, поудобнее перехватив палочки, потянулась за очередным роллом.
- Не знаю, как тебе объяснить...
Соседка по палате, сорокалетняя Анна, мать троих детей и жена веселого мужичка по имени Макар, в больнице, похоже, отдыхала. Она попала сюда тоже с запущенным гриппом, но, так как удирать даже не думала, уже через пару дней чувствовала себя прекрасно. И вот Макар, спешащий исполнить любые желания своей драгоценной супруги, притащил им сет на три килограмма и четыре литра сока.
- Если он меня тут так будет кормить, я, пожалуй, задержусь, - шутила Аня. - Дома же и печенек к чаю не купит.
Так как делать в выходные особо было нечего, пациентки ели, смотрели телевизор и болтали. У Юли не было подруг, а с Аней беседа выходила ни к чему не обязывающей, поэтому говорить можно было о чем угодно.
- Попробуй, объясни! Может, и сама поймешь, почему ты два года без мужика.
- А зачем мне это надо? - возмутилась Юля. - На работе вокруг меня одни мужчины. Кто-то думает - это кайф, можно распушить перья, но на самом деле это очень тяжело. Они... Как бы тебе сказать... Не все, но многие ставят себя заведомо выше женщины. А на тебя смотрят, как на носительницу груди и попы.
- Никто тебе не виноват, что ты на месте босса такую корму наела.
- Эй! Это я ещё похудела за два года.
- Пока доказывала окружающим сексистам, что не зря села в кресло покойного мужа?
Юля запихнула в рот ролл и кивнула. Аня закатила глаза.
- Знаешь, не обижайся, конечно, но ты либо дура, либо врёшь сама себе. Кому ты что доказывала? Серьёзно? Ты ради уважения коллег покойного мужа стараешься и только?
- Нет, ты меня не поняла, - Юлю коробило, что Аня всегда цепляла к мужу "покойного". - Стараюсь я для себя и своей семьи. Но, чтобы все получалось, приходиться доказывать.
- Слабая женщина среди хищных мужчин, - язвительно заметила Аня. - Мне кажется, ты априори во всех мужиках теперь видишь противников. И выходишь с ними к барьеру, что в деловой сфере, что в личной жизни.
- Да нет у меня личной жизни, - Юля махнула палочками. - И вообще я не хочу ничего менять.