— Хорошо. — довольно сказал папа и ушёл под воду.
— И что, говорите меня из-за папы сюда засосало? — спросила я, пока папа не слышит.
— Конечно! Он был маяком. Но это и замечательно! Не будь его здесь, не видать-бы нам Избранницы.
Во мне смешались различные эмоции. От резко отрицательных, до строго положительных.
Жаль что я на Землю больше не вернусь, но здесь у меня сейчас в разы больше дорогих людей.
Можно сказать, они все здесь! Серьёзно!
Никакие пироженки Мира, не заменят папу, Юльку, Амодею. Фуи!
Всё перевернулось вверх тормашками.
И стало вдруг так правильно.
Я не хочу на Землю! Я люблю их всех!
Не знала к кому пойти-податься-прижаться.
Потому кинулась к папе. В очередной раз забыв о костюмчике. Вернее его несовместимости с водой.
Взвизгнула, когда одежда начала таять. Отпрянула от воды, поспешно вспоминая свой спортивный костюмчик.
Не могу я голышом перед папой щеголять. Да и Фатум рядом.
— Короче, я вас всех люблю. — решилась я.
— И? — удивилась Амодея. Она похоже вообще не удивилась.
— И… Я останусь тут. — я переводила взгляд с папы, на Амодею, Фуи, Фатума.
— Прямо тут? — уточнила Амодея, тыкая мне под ноги.
— Да нет конечно! Тут — в Этом Мире! — уточнила я. Амодея облегчённо выдохнула.
— Если ты это из-за меня… — начал папа.
— Нет! Да! Не только! Папа — это Фуи! — я подошла к суровому Фуи и потянула его к воде.
Он пошёл. Но деревянной походкой.
— Фуи? — переспросил папа. — Твой парень?
— Да! Я его люблю. — поспешила я уточнить. Чтобы папа проникся.
Папа проникся:
— Здравствуй, Фуи. Надеюсь ты тоже любишь мою дочь?
— "Что такое "любишь"?" — расстроенно удивился Фуи. Ну папа просто увидел, как он пожал плечами.
— Ммм. Понятно. — посуровел Папин голос. — А ты доча через розовые очки на это чудо смотришь?
— Конечно! На то она и Люпофь! — улыбнулась я, подражая Гуинплену.
— Н-да. Не благословляю. — отрезал папа.
— Да мы и не женимся вроде. — успокоила его я. — Вдруг я родить не смогу Жар-Птичку…
Папа издал какой-то клацающе-шмякающий звук. Я так понимаю, разозлился.
— Па-а-ап! Ну ты чего? Я уже взрослая!.. — услышав свой голос осеклась. — Ты не смотри, что я так молодо выгляжу! Мне почти сорок!
Иногда можно и прибавить. Не всегда ведь 18+ ходить.
— Почти сорок, а мозг отключился, как у соплюшки, какой я тебя в последний раз и видел. — зло сказал папа.
Я уткнулась Фуи в грудь лбом.
Гадко. Гадко на душе. Я не могу.
— Светик, ты чего там? Ревёшь что-ли? — заволновался папа.
— Я не реву. — хлюпнула я носом.
— Вот и не реви. — папа явно попытался придать голосу Карлсоновские интонации.
У меня вырвался нервный всхлип. Мы любили смотреть этот мультик. Папа рассказывал, что однажды несколько лет прожил птицей. Ни с чем несравнимые ощущения.
Он значит не врал. И не сочинял. И сказки не рассказывал.
Он был птицей! И окунем. И грибницей! И мамонтом! И ещё кучей всяких странных, не водящихся на Земле существ.
Да ну ё моё!
Нервный смешок, вырвавшийся от таких-вот размышлений, перерос в нервный хохот.
— Па-а-ап. Ты точно был грибницей? Мицелием? — уточнила я.
— На сто процентов не уверен. Но что-то явно похожее. — спокойно ответил папа. Он никогда не любил моих истерик. Потому я их очень часто закатывала, добиваясь покупки понравившейся игрушки. Потом конечно жалела. Во взрослой жизни.
— Прости пап. — сказала я. Сказала. И поняла, что ступаю на тонкий лёд.
И вроде папа жив. Но как бы это уже не совсем он. А умер он из-за меня. И мне в первую очередь именно за это нужно извиняться. А я тут про истерики…
— Доча. Ты пойми — я тебя за всё прощаю! Ты моя единственная наследница. Единственная за все мои жизни! Убей меня ещё хоть сотню раз — я не против. Только сама живи!
Да дурдом!
— Папа-а-а! Не говори глупостей.
— Это ты не смей жалеть меня! Мне ещё жить и жить! Не здесь, так ещё где-то! Я честно говоря подустал. Потому и рад, что в озере этом меня никто не трогает. Так, изредка проверяют, жив ли я. Потому, мне жаль только тебя — сиротку, выросшую без родителей. Мне стыдно, что единственное своё дитя, не смог вырастить.
Похоже папа тоже переживал всё это время.
Быстренько взяла себя в руки и улыбнулась. Самобичеванием займусь позже. А сейчас нужно успокоить папу.
— О, у меня всё нормально было! — начала врать я.
— Достаточно! Ты мне сейчас сердце разрываешь. — взвыл папа. — Как не умела врать, так и не умеешь. Хоть-бы молчала тогда.
Я виновато опустила голову. Как-то глупо получилось.
— Давай начнём с хорошего. Я жива, ты жив. — решила я нас успокоить.
— Давай. Ещё есть положительные моменты? — уточнил папа.
— Конечно! Мы встретились! — улыбнулась я.
— Вау. Ещё? — явно подначивал меня папа. Я перечисляла. Мелкие, но радости. Нужно ведь быть оптимистом!
— Хорошо. Теперь я верю тебе. Ты не сломалась. Я горжусь тобой. — я только шмыгнула носом.
— Всё. Я устал. Приходи завтра. — внезапно сообщил он мне и скрылся под водой.
Я остолбенела.
— Водяные очень медлительны и малоактивны. Он точно устал. — сообщила мне Амодея.
Я немного успокоилась.
Повернулась к Фуи, ища поддержки, но он смотрел на меня холодно.
— Фуи? — удивилась я.
— "Что?" — прошипел он.
— Ты злишься? На меня?!! — удивилась я.
— "Да". - высокомерно задрал он нос.
— А за что? — не могла понять я.
— "Пошли". — Фуи кивнул куда-то вперёд и потянулись меня от озера. Я шла, не столько из чувства смирения, сколько из-за любопытства.
Мы вошли в лес Жар-Птиц и Фуи понесло.
— Ты собиралась уйти от меня? — прошипел он, разворачивая меня к себе лицом.
— Нет. — честно призналась я, примерно поняв, что взбесило моего Фуи. — Просто мысль оформилась именно сегодня.
Но этого оказалось мало.
— Ты не хочешь за меня замуж? — прошипел он, уже менее свирепо.
— А ты хочешь на мне жениться? — удивилась я. У меня сложилось впечатление, что он готов хоть сейчас бежать к женщине Жар-Птице, если той некого будет жрать. — Я ведь возможно не смогу родить Птенчика.
— Глупая. — размяк Фуи. Он обнял меня.
— А ещё, ты меня не любишь. — приуныла я, нежась в его объятиях.
— Да что за "любишь"? — снова напрягся любимый.
— Это когда ты живёшь ради другого человека, болезненно боишься его потерять. Не знаю… Когда любимый для тебя прекраснее всех на свете.
— Ааа. Похоже. Похоже на то, что я испытываю к тебе.
Меня осторожно повалили на "лежанку".
Глава 16 Всё хорошо, что хорошо заканчивается
Короче, у нас любовь-морковь. Почти медовый месяц.
Я всё больше отделялась от драконов, проводя дни и ночи с Фуи.
Папа простил Фуи его незнание термина "Любить" и его "молчанку".
Юля собралась замуж за кузнеца.
Драконы всё больше приобщались к "нормальному" питанию.
Позабытая-позаброшенная Тоня, занялась кулинарией. В свободное время, ей помогал Васир.
Думаю, я не плохо постаралась в плане перевоспитания драконов. Потому со спокойным сердцем "забила" на них.
Папа отказался искать "водяных". Как он и говорил, ему очень хотелось прожить эту жизнь в тишине и покое.
Всё было тихо и спокойно, пока я не "кажется забеременела".
Две недели всего прошло, в тишине и покое.
Медовый месяц пошёл "коту под хвост".
Меня рвало раз по семь за день.
Обнаружился такой симптом, как "благородная огненная отрыжка".
Вялость, перекликалась с приступами раздражительности.
И конечно страдал от этого в основном Фуи.
— Две недели! — взвыла я в очередной раз. — Две чёртовы недели!!! Мне что, и счастье не положено? Простое, женское?
Притихший Фуи, печально смотрел на мои метания.