— Мне не нужны твои деньги, — огрызается он.
— Я даю это тебе не потому, что ты в этом нуждаешься. Я даю это тебе, потому что сам этого хочу.
— Ну, я этого не хочу.
— Бо... — Раздается тихий голос Шарлотты, когда она подходит и встает рядом с ним.
— Он просто пытается помочь.
Я вздрагиваю. Последнее, чего я хочу, это чтобы она приняла мою сторону, как бы хорошо это ни было. Это только еще больше отдалит его от меня.
— Он думает, что может заплатить за все и что это просто решит все наши проблемы, — говорит он, холодно глядя мне в лицо.
— Нет, я этого не делаю.
Шарлотта снова вмешивается, на этот раз положив руку ему на плечо.
— По крайней мере, он пытается. Мой отец даже не разговаривал со мной несколько месяцев, не говоря уже о том, чтобы пытаться помочь мне или моей семье финансово.
Бо смотрит на нее, и выражение его лица смягчается.
Давай, сынок. Сделай это для нее.
— Прекрасно, — говорит он.
Я выписываю чек на десять тысяч и говорю ему, чтобы он вернулся за добавкой, когда она ему понадобится. Это похоже на приманку, но мне все равно. Все, что вернет его в мою жизнь. Даже если он злится на меня из-за этого.
Шарлотта на мгновение выглядит довольной, когда я вручаю ему чек, поэтому я не знаю, почему говорю то, что слетает с моих губ дальше. Наверное, из чувства самосохранения.
— Почему бы тебе не пригласить Шарлотту куда-нибудь поужинать? — говорю я, и она поворачивает голову в мою сторону.
— Если она, конечно, хочет.
Роясь в кармане, я нахожу свой бумажник и вытаскиваю стодолларовую купюру. Бо смотрит на Шарлотту с надеждой в глазах, но она все еще наблюдает за мной.
Мне нужно, чтобы Шарлотта больше не была моим вариантом. Если она действительно с Бо, тогда мне больше не нужно сопротивляться желанию заполучить ее для себя, потому что тогда у меня не будет выбора.
Я ненавижу то, как она смотрит на меня прямо сейчас, разочарование, гнев и чувство вины в одном лице.
— Что скажешь, детка? Хочешь поужинать со мной? — Он обнимает ее за талию, и мне приходится отвести взгляд.
— Конечно, — тихо отвечает она, и это убивает меня.
После того, как она собирает свои вещи, она слегка машет мне на прощание, что больше, чем может сделать мой собственный сын. Я кивком головы машу ей в ответ.
Смотреть, как она уходит с ним, – настоящая пытка. Но я делаю это с собой по уважительной причине.
Шарлотта не моя, независимо от того, насколько сильно мне кажется, что она моя.
ПРАВИЛО № 22: ЕСЛИ ТЫ ЭТОГО ХОЧЕШЬ, ВОЗЬМИ ЭТО.
Шарлотта
— Может быть, вместо того, чтобы куда-то идти, мы могли бы сделать заказ и пойти потусоваться к тебе домой, — говорит Бо, кладя руку мне на бедро, пока я веду машину.
Он попросил друга отвезти его к отцу, что заставляет меня задуматься, не было ли это его планом с самого начала. Мою кожу покалывает от одного его прикосновения.
Я не могу сказать, изменился ли Бо, изменилась ли я, или изменилась вся динамика между нами. Но здесь нет никакой химии, никаких искр или какого-либо разжигания того, что было у нас раньше. Этот парень, в которого я когда-то была так влюблена, которому я позволила так низко пасть... больше не может причинить мне боль.
Я не чувствую себя той же девушкой, с которой он расстался, и, возможно, это не так. Мне нравится эта новая версия меня, та, которую Эмерсон помог создать заново.
Боже, даже при мысли о его имени меня подташнивает. У нас был момент, и я почти уверена, что у нас должен был быть еще более важный момент, но потом появился Бо, и Эмерсон не смог заложить меня достаточно быстро. Это было больно, особенно после всей этой речи типа Ты понятия не имеешь, что я хочу с тобой сделать. В ту секунду, когда его сын вошел в эту дверь, моя надежда разбилась вдребезги.
— Ммм... звучит заманчиво. Пицца?
— Конечно. Мы можем просто заказать это у тебя дома.
— Хорошо, — отвечаю я с вымученной улыбкой.
— Значит, тебе действительно нравится работать на моего отца? — Спрашивает он.
— Да. Мне нравится. И он говорит, что я могла бы легко проложить себе путь к управлению бизнесом.
Бо усмехается.
— Надеюсь, не с этим делом.
Моя рука сжимает руль, когда я выезжаю на подъездную дорожку. Я не знаю, насколько Эмерсон рассказал о клубе и использует ли он все еще службу знакомств в качестве прикрытия, поэтому я решаю сохранить это в тайне.
— Что не так с компанией?
— Ты же знаешь, что они там делают, Шарли. Ну же. Не веди себя глупо.
— Я не веду себя глупо, — огрызаюсь я в ответ.
В этот момент я замечаю свою младшую сестру на другом конце двора, и мое сердце замирает. Она сидит впереди с одной из своих подруг, они оба разговаривают по телефонам, когда она поднимает глаза и замечает Бо, выходящего из моей машины.
Черт.
— Привет, Смурфик. Хочешь пиццы? — Говорю я.
Ее взгляд переводится с Бо на меня и обратно, прежде чем она качает головой.
— Нет, спасибо.
Сожаление сильно ударяет меня. Софи разочарована во мне, и я ненавижу это. Ей никогда не нравился Бо, так что она точно не присоединиться к нам за пиццей.
— Пошли, детка, — говорит Бо, кладя руку мне на плечо, и я чувствую, что Софи наблюдает за нами, когда мы исчезаем на заднем дворе, направляясь прямо к домику у бассейна.
Все во мне говорит мне прекратить это, отвезти его домой и забыть, что это когда-либо происходило. У Бо явно есть какие-то ожидания относительно сегодняшнего вечера, и я действительно не хочу его подводить. Потому что этого не произойдет.
Два часа назад я думала, что буду заигрывать с Эмерсоном.
Когда мы заходим в мою маленькую студию, я проверяю свой телефон, ища что-нибудь от Эмерсона, но там только тишина. Бо падает на мою кровать, и, кажется, у него настолько улучшилось настроение, чем раньше, что я почти чувствую себя виноватой из-за того, что должна сказать ему, что сегодняшний вечер закончится не так, как он хочет.
— Я собираюсь переодеться, — говорю я ему, направляясь в ванную, но он хватает меня за руку прежде, чем я успеваю туда дойти.
— Шарли, подожди.
Внезапно я оказываюсь у него на коленях. И я ничего не говорю. Почему я ничего не говорю?
— Я не хотел оставаться с тобой наедине только ради секса, — говорит он, и мои глаза расширяются.
— Бо, мы не...
— Я действительно хочу получить еще один шанс. Я знаю, что был дерьмовым парнем. Я просто переживал кое-что со своим отцом.
Мои плечи расслабляются, и сочувствие переполняет меня.
— Почему ты никогда не доверял мне?
Я не поднимаю тему измены, потому что именно здесь ситуация накаляется, и становится невозможно заставить его заговорить или открыться о чем-либо.
— Мне было стыдно, — мягко отвечает он.
— Я не хотел, чтобы ты знала, что мой отец был... уродом.
— Он не урод, — огрызаюсь я в ответ.
— С таким же успехом он мог бы быть порнозвездой или сутенером, Шарли. Вся его работа вращается вокруг секса и еще какой-нибудь по-настоящему извращенной хрени. Это ненормально...
— Но это нормально, — возражаю я, пытаясь вырваться из его объятий, но он крепко держит меня.
Меня бесит, что я не борюсь усерднее. И он как будто даже не слышит меня, продолжая говорить о том, какой ужасный у него отец.