Вот как в общем плане мы решились бы подытожить наши наблюдения. Мы определили бы, что Бах, своим характеристическим методом (термин наш, Бах такой «метод» не декларировал) даёт целое явление в его прозрачности — вы, как бы, видите его целым изнутри, прозрачно-целостным. Это не «стеклянное море» Апокалипсиса (Откр., 4:6, 15:2) — то море — стеклянное, уже очищенное Богом от гадов, ранее в нём обитавших (Пс. 103:25). Бах характеризует явление в его субстантивно-субъектном существе, прозрачно — как-оно-есть (а не как будет или может стать). Это и есть его Единственное во Всеобщем (о чём сказано ранее). У Векманна это
целое изнутри не есть то, чем он «занимается» (опять термин наш). Он даёт внешне-психологическую «ауру» этого целого «баховского субъекта», не залезая внутрь; у него целое субъекта не прозрачно, а такое, каким оно выглядит снаружи — но в этой наружности «сидит» предпосылка, какая даст потом возможность (Лейбницу с Бахом) предпринять «рентгенографию». И так вот проявляет себя то положение вещей, что Векманну (как мы сказали тогда же) дано было исполнить Единственное в Личном, то есть (в широком смысле) в психологии субъекта. Понимаем и сознаём (и ещё как!) всю приблизительность и отвлечённую, как неправильно говорят, «схематичность» подобной альтернативы, но что делать? Она всё-таки даёт понять, в таком крупном плане, всю равновеликость двух этих личностей в таких вот их разных «царствах» — мiрах.