Под «одним» она подразумевала меня.
— Когда встречать его?
Жена оживилась и ласково сказала:
— Завтра в семь утра.
Ну так я и знал: Зая уже целый день в пути. Зря сказал я слово «только».
Утром в 6 часов мы с женой поехали на вокзал встречать Заю. Из вагона вышел высокий, немного сутулый паренек. «О, да он совсем взрослый! За ним никакого ухода и не нужно», — подумал я и снова пожалел, что сказал слово «только».
Зая был выше меня ростом, как говорят, под коленку ему плюнуть не достанешь. И гнулся, как молодой тростник.
Приехали домой, сели завтракать.
— А колбаса у нас вкуснее, — сказал Зая.
— Возможно…
— И масло в Ленинграде лучше, — продолжал он.
— Может быть, — не возражал я.
— Это у вас сливки? — указал Зая на бутылку. — У нас они белее.
— Значит — лучше, — поторопился я согласиться с дорогим гостем.
— Ваш Жуйск гораздо меньше Ленинграда, — заметил он.
— Что поделаешь?
— Как вы тут живете? Ни Эрмитажа нет…
— Да так вот и живем, принимаем гостей из больших городов. Ты был в Эрмитаже?
— Как же! А помнишь, когда вы к нам приезжали, ты водил меня туда? Я тогда еще совсем маленький был. Сейчас уже ничего не помню, что там показывали нам. Помню только, как мороженое ели в буфете.
— Да, вам хорошо, Эрмитаж есть… — позавидовал я гостю.
— Перестань! — оборвала наш интересный разговор жена. — Ребенок с дороги, а ты к нему с глупыми разговорами — про Эрмитаж.
На другой день жена встала пораньше, приготовила завтрак. Встал и я, спал только один Зая. Раскладушка его стояла посредине комнаты, ноги Заи свешивались на пол.
Мы ходили на цыпочках вокруг Заи, боясь разбудить.
— Пусть спит, он с дороги, — говорила жена.
К девяти нам нужно на работу, а Зая не просыпается. Решили не будить: ведь он с дороги. Оставили записку, ушли.
На следующий день Зая тоже не проснулся до девяти.
— Пусть поспит, — сказала жена, — он еще с дороги.
— Пусть.
На третий день Зая продолжал в том же духе. Жена взглянула на меня, сердито сказала:
— Ну пусть поспит. Жалко тебе? В конце концов, у ребенка каникулы.
— А я что? Пусть.
В час дня мы приходили домой на обед. Зая в это время обычно уже не спал, сидел на диване, читал книгу. Постель была не убрана.
— Олег, — сказал я ему как-то (у Заи было настоящее имя, и я звал его этим именем), — ты бы постель убирал…
— Мальчик приехал в гости и будет работой заниматься? — набросилась на меня жена. — Если тебе трудно, сама справлюсь.
По вечерам Зая требовал греть ему воду — мыть ноги. Я заметил однажды:
— В ванной колонке вода вполне теплая: жара стоит, она нагревается.
Зая не обратил на меня внимания — я ему надоел.
— Олег, ты знаешь, почему тебе дали такое имя?
— Знаю. В честь Олега Кошевого.
— Ну? А ты способен на подвиг? Вот, например, тебя в армию призовут. Кто там тебе будет воду греть?
— Я в армию не пойду: я сторонник мира.
Зая, оказывается, шутник! А у меня почему-то зачесалась ладонь правой руки.
Из дому Зая никуда не выходил, всегда ссылался то на жару, то на пасмурную погоду.
— Ты бы на речку сходил.
— Жарко, — отвечал он, зевая.
— Покупался бы.
— Жарко… Далеко…
— Пять минут всего ходьбы. Вниз спустился — и у речки.
— Да, туда вниз, а обратно на гору. Жарко… Почему вы себе машину не купите?
— А вы?
— У нас денег нет. А у вас их куры не клюют: вдвоем работаете. Мама говорила…
Как-то мы пришли на обед, а Зая все еще спит. Думали, заболел, к нему:
— Заболел?
— Кажется… — простонал он.
— Что с тобой?
— Три раза сегодня терял сознание…
— Боже мой! — воскликнула жена, прикладывая ладонь ко лбу Заи. — Врача надо вызвать.
— Расскажи, Олег, как это было? — попросил я.
— Ну как? Проснулся. Лежу, а потом вдруг постепенно теряю память и мне становится легко-легко и будто куда-то проваливаюсь…
— Это не страшно, — успокоил я его. — У меня тоже так бывает.
— Бывает? — обрадовался он.
— Да. Каждый день. Лягу в постель вечером, полежу немного и вдруг начинаю терять сознание. И до самого утра не прихожу в себя.
Зая улыбнулся, поднялся. А жена обругала меня:
— Не дашь мальчику и похворать.
Решил я изредка вытаскивать Заю на воздух. В субботу пригласил его на рыбалку — пусть, думаю, посмотрит, как и где рыба водится. Согласился он. Поехали.
Забросили удочки, сидим. Не клюет. Тогда мы разбрелись в разные стороны. Я пошел к отмели, Зая — в противоположную сторону. И вдруг на новом месте у меня поплавок затанцевал. Подсек — и удилище согнулось: вытащил полукилограммового карпа!