Подобные органы имения за счет другого (этакие крововсасывающие хоботки) наличествуют у всех паразитов. Например, как пишет Альфред Брем в своем знаменитом сочинении «Жизнь животных», у клещей «спереди всегда имеется выемка, где помещается сосательный хоботок, который у всех клещей хорошо развит и имеет очень сложное устройство. Когда представляется случай укусить, клещ крепко вцепляется своими зазубренными челюстями в кожу животного и, выдвигая хоботок, сильно нажимает им, словно стараясь пробуравить; в то же время выдвигаются с обеих сторон челюстные сяжки, которые своими заостренными концами прокладывают путь нижней губе; последняя снабжена зазубринами, обращенными назад, которые препятствуют ей двигаться назад. Когда хоботок таким образом проникнет далеко в глубь ранки, челюстные сяжки отгибаются в стороны, как лапы якоря, и клещ, поместившись столь удобно и прочно, начинает сосать кровь» [7, с. 322].
Однако паразитирующие животные или растения имеют лишь ограниченные их естественными потребностями претензии к паразитируемым ими организмам.
У подлеца же претензии к другому безграничны.
Для подлеца любой другой — не более чем средство, которое можно и нужно максимально использовать в своих собственных целях.
Если другому это не нравится, то тем хуже для другого.
Подлец глубоко убежден в справедливости принципа: каждому — свое. Как говорится, «богу — богово, кесарю — кесарево». Подлецу — хорошее. Другому — остальное.
Отсюда — лозунг подлеца: «Я ВСЕГДА ГОТОВ делать другому то, чего я не хотел бы, чтобы другой делал мне!»
Не трудно заметить, что этот лозунг существенно отличается от категорического императива Иммануила Канта. Но по отношению к кантовскому императиву как «А» и позиция Конфуция, и кредо Бернарда Шоу являются «не-А». Означает ли это, что библейский Матфей, Хуан Луис Вивес и Иммануил Кант оказались по одну сторону баррикады, а Конфуций, Бернард Шоу вместе с каждым приверженцем кредо подлеца — по другую ее сторону?
С позиций формальной логики — да, означает: первый закон классической (формальной) логики — закон тождества гласит, что «А» равно «А». Всегда и везде. Везде и во всем. Отныне и во веки веков.
В таком случае, сообразуясь с той же самой формальной логикой, «не-А» должно быть равно «не-А». Всегда и везде. Везде и во всем. Отныне и во веки веков.
К счастью, формальной логикой вся логика не исчерпывается.
Ахиллесовой пятой формальной логики является двусмысленность самого понятия «не-А»: под ним может скрываться и контрарная (полярная, диаметральная) противоположность «А», как например, черное по отношению к белому, и контрадикторная противоположность, то есть все то, что не является «А». По отношению к белому цвету это может быть и оранжевое, и голубое, и розовое, и радужно-разноцветное, и фиолетовое в крапинку.
Содержательная же логика (в любом из ее проявлений) выдвигает требование конкретности понимания и истолкования содержания и смысла понятий, которыми оперируют.
Формальная логика — в силу неотъемлемого, генетически присущего ей свойства — отрывать форму мысли от ее содержания — становится в руках проходимцев и подлецов универсальным инструментом, своего рода «палочкой-выручалочкой», при помощи которой можно, производя жонглирование содержанием понятий, манипулировать сознанием одурачиваемых.
Как в руках ловкого наперсточника стаканчик с шариком внутри него вдруг — о, чудо! — становится пустым, так у манипулирующего сознанием других предатель вдруг становится патриотом, трус — осмотрительным и дальновидным человеком, дурак — своеобразно мыслящим, лгун — извращенно понятым, подлец — незаслуженно оскорбленным, ржавое — золотисто-оранжевым. Только что «не-А» было контрарной (полярной, диаметральной) противоположностью по отношению к «А», было «черным» по отношению к «белому», и вдруг — о, чудо! — стало контрадикторной противоположностью, то есть всем тем, что не является «А»: по отношению к «белому» — «розово-голубым», «вишнево-малиновым», «фиолетовым-в-крапинку».
Само же белое бывает разным: от крыльев херувимов и одежд последователей Гиппократа, до саванов преставившихся и одежд волков в овечьих шкурах.