А сейчас домой — и спать; усталость чувствуется здорово — все-таки я еще не привык к этой совиной жизни. Трудно не спать десять ночей подряд. Потом-то, конечно, привыкну, — зато, наверное, так же трудно будет отвыкать.
Мы входим в дом на цыпочках, чтобы не греметь. Но намокшие, разбухшие сапоги все равно гремят. Я открываю дверь. За столом сидят комендант, майор и Сырцов и молча смотрят на нас. В тусклом свете лампы их лица, как в кино, черно-белые.
— Товарищ подполковник, докладывает старший наряда рядовой Соколов (это я произношу сдавленным голосом: там, за другой дверью, спят ребята). За время несения службы нарушения границы не обнаружено.
Он кивает. А я-то думал, спят себе офицеры. Чего им не спится?
Свои автоматы мы разрядили еще на улице, и Сырцов прячет рожки с патронами в железный ящик. Можно снять куртки. В доме тепло и чайник посвистывает. Только как-то неловко садиться за стол, когда тут же сидят подполковник и майор. Но комендант подвигается на скамейке, освобождая нам место.
— Отогревайтесь. Устали?
— Не очень, товарищ подполковник.
— Ну, если не очень…
Он не договаривает, и только тогда я вижу лицо Сырцова. Оно и так-то сердитое, а сейчас совсем, как у дикого человека. Может, это свет виноват? Нет, Сырцов глядит то на меня, то на Костьку, выставив свой квадратный подбородок. Когда я вижу подбородок нашего сержанта, мне всегда кажется, что кто-то выдвинул его, как ящик из комода, и забыл задвинуть на место.
— Ничего, товарищ подполковник, успеют выспаться, — яростно говорит Сырцов, и «ящик комода» выдвигается еще больше.
Тогда я начинаю что-то соображать. Соображаю, что на столе лежит не клеенка, а карта. И что сейчас нам будет не до чая и не до теплой постели.
— Значит, нарушения границы не обнаружено? — спрашивает подполковник.
Я только киваю. Во рту у меня пустыня Сахара.
Комендант подвинул лампу и кивнул на карту.
— Найдите вашу прожекторную. — Я нашел сразу. — А теперь скажите, где у вас неконтролируемое пространство?
— За этим островком, — выпаливает Костька.
Действительно, прямо перед нашей прожекторной — островок, тот самый, похожий на корабль с мачтами-елками.
— А еще?
Костька глядит на меня, как школяр, мучительно дожидающийся подсказки. А я быстренько прикидываю в уме: полный поворот прожектора — сто восемьдесят градусов. Но справа от нас — длинный мыс, потом каменистая гряда, примерно с четверть прямого угла. Стало быть, неконтролируемое пространство — еще двадцать о лишним градусов справа.
— Правильно. Так вот, этой ночью было проведено условное нарушение границы. Лодка подошла со стороны моря к тону острову и прикрылась за ним от прожектора. Потом проскочила за мыс, добралась до материка и только там была обнаружена пограничниками. Понимаете? Лодка прошла мимо вас со стороны моря!
— Этой ночью? — недоверчиво спросил я.
— Да. Шесть часов назад.
— Как же так? Ведь мы делали все, как учили…
У меня даже сердце зашлось. А ну, если б это было не учебное, не условное нарушение, а настоящее? Впрочем, и от этого, от учебного, тоже будет не сладко.
— В том-то и дело, что «как учили». Учили-то вас правильно, а вот применили вы свои знания неправильно.
Я не сдавался. Когда мы принимали прожекторную, нам было передано и расписание, утвержденное начальством. Значит, и те, кого мы сменили, тоже несли службу неправильно? Подполковник согласно кивнул: да, неправильно. Тут уж я совсем перестал что-либо понимать. Значит, все время какой-то участок границы оставался неперекрытым?
— Не совсем так, — сказал комендант. — Нарушение все-таки было обнаружено там, на материке. А теперь смотрите.
Он вынул из планшета узенькую голубую полоску бумаги, похожую на луч. Приколол этот луч острым концом к той точке карты, где был наш прожектор. Повел его медленно по карте, не отрывая глаз от часов.
— Нарушитель в лодке, скрывшейся за островком, имеет в запасе ровно восемнадцать минут, чтобы сделать бросок за мыс Кузнечного острова — из одной неконтролируемой зоны в другую. Теперь вам ясно? Вот эта линия, — он взял красный карандаш и провел им резкую черту, — и называется наиболее вероятным направлением движения нарушителя.
— Значит, — неуверенно сказал Сырцов, — надо начинать вести луч справа налево, а потом еще раз возвращаться и просматривать эту зону?
— Нет, — сказал я.
Подполковник подвинул мне карту: