Ехать или не ехать?
Возможно, нервное, тяжелое состояние, владевшее Непомнящим последние дни, и было причиной того, что он «поднапахал». Получилось это неожиданно для всех, а главным образом для Савдунина, и не потому, что обычно Непомнящий работал аккуратно, а потому, что бригадир был рядом и ничего не заметил.
Еще утром мастер передал всю документацию на станину. Конструкция была сложная, и все-таки на планерке в «киоске» у Клюева было решено отдать станину бригаде Савдунина. Клюев предупредил мастера, чтобы швы, которые пойдут на проверку ультразвуком, варил сам Савдунин. «Остальное, — сказал он, — пацаны доварят».
Козлов и Володька принесли из кладовой электроды. Вся бригада собралась возле станины, и Соколов тихо сказал ребятам:
— Сейчас дядя Леша шаманить начнет.
Савдунин не слышал этих слов. Неторопливо он взял один электрод, поднял, разжал пальцы, и электрод звякнул о сварочную плиту. Он поднял его, осмотрел и довольно хмыкнул. Потом начал гнуть его возле уха.
— Трещит? — спросил Соколов.
— Вроде нет.
— Значит, сухой.
Ребята стояли, вытаращив глаза, и только Соколову все это было знакомо и привычно. Так Савдунин учил его проверять, хороша ли обмазка электрода, сухой ли он. Сырой начинает разбрасывать металл, дуга словно взрывается. А если плохая, обколотая обмазка стержня — будет у тебя «козырек», неравномерность сварки.
Все это Савдунин проделывал очень серьезно, пожалуй, даже торжественно. Через несколько минут все шестеро будто бы облепили станину. И вдруг Непомнящий, коротко выругавшись, откинул с лица щиток.
— Что у тебя? — спросил Шилов.
— Не видишь, что ли?
Шилов посмотрел — и потянул Савдунина за рукав.
Это был прожог. Края швов оплавились, стали неровными, зубчатыми.
Савдунин глядел на шов долго и хмуро, потом так же хмуро поглядел на Непомнящего. Он-то понял все сразу. Сам не проверил, а Непомнящий дал неправильный режим, вот и все. Увеличил силу тока, чтобы заварить побыстрей, да не справился. Теперь будут писать «браковку».
— Да-а, — сказал Лосев. — Значит, не один я варила.
Савдунин думал очень долго. Потом потыкал в шов пальцем и коротко приказал:
— Снять.
Снимать надо было целый лист; хорошо еще, Непомнящий не успел приварить его полностью. Придется ставить новый. А браковку все равно напишут.
— Ты здоров? — спросил Савдунин. Непомнящий отвернулся и не ответил. — Иди, — сказал Савдунин. — Скажешь, я отпустил.
Они стояли и смотрели, как Непомнящий идет к «киоску». Сейчас он получит разрешение на выход и уйдет. Соколов сорвался с места и догнал его:
— Слушай, ты на самом деле захворал или…
Непомнящий остановился. До «киоска» было шагов десять. Ничего не ответив, Непомнящий быстро пошел назад.
— Ладно, — сказал он Савдунину. — Считайте, ошибся два раза — в первый и последний.
За все эти месяцы еще никто не видел Непомнящего таким — не усмехающимся, не с колючим или насмешливым взглядом, а бледного, с прочно стиснутыми зубами и резкими, совсем старческими морщинами в углах рта. Как будто бы что-то сразу изменилось в нем за те минуты, что он шел сюда, обратно, от конторки начальника участка.
— Ладно, ты погоди, — сказал ему Володька. — Остынь малость. Мы сейчас этот лист снимем по-быстрому. («Не надо ему хвататься за работу, — думал он. — Пусть покурит. Ну и характерец! А вернулся все-таки»…)
Он не удивился тому, что рядом оказался Шилов. Ведь только что сам сказал — «мы». «Мы снимем». Но все-таки пришлось повозиться, прежде чем сняли этот лист. («Что это с ним? И на чем сорвался! — думал Шилов. — А первым-то за ним не я — Соколов побежал. Правильно»…)
— Давайте зачищу, — сказал Козлов. («Высунулся! Просили тебя!»)
Лосев вырубил ток, выбросил оплавленный электрод и, подойдя к ребятам, встал за их спинами. («Сбились в кучу, словно над утопленником. Первую помощь оказывают. Будут ковыряться до самого обеда».)
— Пусти-ка, — сказал он Шилову. — Я прихвачу только. Пшено все это. Сделаем — не подкопаешься.
Савдунин старался даже не глядеть в их сторону. У него была работа посложнее, и незачем отвлекаться. («Сами не маленькие. Ничего, справятся. У них в первый раз так. Может, даже хорошо, что Непомнящий напорол».)
В цехе никто этого не заметил, словно бы ровным счетом ничего не произошло. А, может, действительно ничего не произошло? И то, что случилось, — мелочь, обычное дело, вот поэтому-то никто ничего и не заметил…