— Права качать будем? — прищурился Лосев. — Не советую.
— Какие там права? Я тебе даже бутылку водки куплю — пей. С одним человеком хочу познакомить. Вместе и выпьете.
Лосев глядел на него растерянно, пытаясь догадаться: что это? На трепотню вроде бы непохоже, да этот парень вообще не трепач.
— С каким человеком? — все-таки спросил он.
— Долго рассказывать. Ну, с моим отцом, если хочешь.
Лосев изумленно поднял брови. То есть как это — с отцом? Говорили, что Непомнящий — круглый сирота, детдомовский, а, оказывается, — отец есть?
— Ты же…
— По дороге узнаешь. Ну как, согласен? Бутылка за мной.
— Согласен, — ответил Лосев. Все-таки его не покидало чувство какого-то подвоха. Что-то здесь было не так. «С чего бы это Непомнящему понадобилось тащить меня к своему папане, да еще за здорово живешь покупать полбанки?» Он согласился, потому что день впереди был пустой — ладно, пусть ведет к папане, поглядим…
А для Непомнящего это решение — поехать к отцу именно с Лосевым — было настолько неожиданным, что уже через минуту он пожалел, что позвал Лосева. Ему вдруг представилась эта мрачноватая, с маленькими оконцами душная комната и человек, которого он не мог и не хотел называть отцом — зачем же ехать, да в добавку не одному? «Ничего, — подумал он. — Может быть, поймет. Должен же понять…»
Пути назад не было. В Ольгине в магазине он, как и обещал, купил бутылку водки. Он шел стремительно, не обходя лужи, и Лосев едва поспевал за ним. Вот открытая калитка. Дымок над длинной трубой. Отец дома. Стук в дверь опять оглушителен, как короткая пулеметная очередь.
— Я не один, — сказал Сергей, когда отец открыл дверь. — Это… Словом, работаем вместе, в одной бригаде.
Отец посторонился, пропуская гостей. Непомнящий не глядел на него и не заметил, что старик улыбается как-то жалко, и в то же время радостно.
Потом отец суетился: сейчас поставим картошку или, может быть, яичницу сварганим? Конечно, гостей он никак не ждал, поэтому дома ничего особенного нет. Непомнящий поставил на стол бутылку, и отец удивленно поглядел на Сергея.
— Ты же говорил, что но пьешь.
— А я и не буду. Пейте вдвоем.
Лосев вздрогнул. Несколько минут до этого он разглядывал комнату, неприбранную, давящую — и вдруг понял, зачем Непомнящий привез его сюда.
— Нет, — сказал он. — Я, пожалуй, тоже не буду.
Отец быстро приготовил яичницу и поставил сковородку на стол, рядом с бутылкой. Откуда-то из глубины комода вынул три тарелки. Вилки были старые, алюминиевые, гнутые — не иначе, как из какой-нибудь столовой.
— Что ж, выходит, мне одному?
— Не надо вам, — тихо и мягко сказал Сергей, отодвигая бутылку. — Посидим просто так.
Он заметил, что отец был уже навеселе, и знал, что он не послушается. Так и случилось: отец потянулся через стол и взял бутылку.
— Не надо, — повторил Сергей. — Это я для него вот… для приятеля. Вы же говорили, что не пьете водку, только вино.
— Ничего, ничего, — торопливо сказал отец, отдирая жестяную крышку. — Пойдет, пойдет, голубушка. Спасибо вам, уважили старика. Я понимаю, понимаю тебя — вот сидишь и переживаешь, что выпью, да? А ты думай, что она для меня сейчас вроде лекарства.
Он пил водку один, пил жадно, и словно бы расползался на глазах: опьянение оказалось мгновенным. Прошел час. Отец пытался петь, потом плакал, потом смеялся, рассказывал, как на фронте однажды языка приволок — вот она здесь, статья, в газетке! Все истинная правда! А затем он уронил голову на стол и заснул, пробормотав напоследок: «Эх, орлом был, вороной стал…»
Сергей осторожно снял с него очки и кивнул Лосеву: помоги перенести на кровать. Снял с отца ботинки. Прикрыл ноги краем одеяла. Все. Теперь можно идти. Дверь защелкивается на французский замок…
И опять, оказавшись на свежем воздухе, он почувствовал облегчение.
— Ты поезжай домой, — сказал он Лосеву. — Я немного погуляю.
— Хорошо, — глухо отозвался Лосев. — Ты давай, не сердись на меня. А старика-то жалко все-таки. Ты, между прочим, дверь не закрыл.
— Завтра увидимся, — сказал Сергей.
— Правильно, — кивнул Лосев. — Нельзя его так оставлять.
Непомнящий сел на сырое крыльцо и глядел, как уходит Лосев. На душе было пусто и холодно. Сегодня Катя будет искать его на той самой скамейке. Потом можно объяснить — она поймет, не рассердится. Ну, огорчится, конечно. А может быть и не огорчится, даже подумает — трепач, пустышка, и леший-то с ним…
В новом сборочном цехе это было всего лишь второе собрание. Первое провели несколько месяцев назад — говорили о плане, о задачах коротко, по-деловому; сегодня же предстояла трудная «персоналка».