– Вот как? – разочарованно спрашиваю я.
Затем делаю долгий вздох, бросаю взгляд на заднюю часть магазина у него за спиной и замечаю картонные коробки, стопками сложенные вдоль стены. Прикусив нижнюю губу, я смотрю на него сквозь ресницы и спрашиваю:
– Есть ли шанс, что у вас найдется еще один экземпляр для нас? Я очень, очень хотела бы его купить, – гляжу на его бейджик и кокетливо добавляю для верности, – Трэвис.
Он сглатывает, а затем натянуто улыбается. Пару секунд Трэвис, похоже, обдумывает, как ему поступить. Кстати, этот парень довольно красив. Если бы он подстриг свою лохматую бороду и причесался, это пошло бы ему только на пользу. Кроме того, у него приятная улыбка. Которая становится шире, стоит ему заметить мой взгляд.
– Хорошо, пойду посмотрю в подсобке.
Он на какое-то время уходит. Я поворачиваюсь к Софи, но та лишь с невозмутимым лицом качает головой и рассматривает полку с игрушками от «Funko Pop».
Через несколько минут Мистер Борода возвращается, заложив руки за спину. Наклонившись ко мне через прилавок, он передает мне толстую книгу с яркой иллюстрированной обложкой, на которой изображена собака, похожая на корги в костюме космонавта.
– Я вам этого не давал, – заговорщицки шепчет он.
– Трэвис, вы самый лучший!
Наклонившись вперед, я быстро целую его в щеку и оставляю на ней отпечаток алых губ. Он краснеет. Спрятав книгу от девушек в задней части магазина, я вытаскиваю свою кредитку и осторожно протягиваю ее ему. Продолжая улыбаться, Трэвис отдает мне чек и желает нам хорошего дня.
В машине Софи улыбается своей новой книге, и моя душа поет от радости.
– Боже мой, ты проститутка, но я не жалуюсь!
– Я не проститутка!
– Ладно, просто продолжай одеваться в том же духе.
Мой смех стихает. Я думаю о том, что Гаррет сказал сегодня в тронном зале. Чего тут стыдиться? Все это делают. Всем это нравится. Напрасная трата хорошей жизни – притворяться, что это не так.
Я никогда не считала себя сексуальной, но не могу отрицать, что мне было приятно сидеть на этом троне и думать о ком-то – определенном ком-то. О том, как он находил бы способ доставить мне удовольствие, пока я находилась там. В магазине мне было приятно чувствовать на себе восхищенные взгляды, знать, что я могу использовать свое тело с выгодой для себя. Чувствовать себя комфортно и щеголять своими достоинствами. Знать, что, пусть я и не стройна, как прутик, а моя кожа далеко не идеальна, это не значит, что я не могу быть сексуальной.
Правило 10:
Когда ваши друзья начинают любопытствовать,
ничего им не говорите
– Как дела с новой девушкой?
Мы с Гарретом сидим в баре, ждем остальных. Мы не обсуждали сегодняшнее происшествие в клубе, но и говорить особо не о чем. Для него Шарлотта – всего лишь очередная сотрудница, что на самом деле так и есть, и ему не запрещено говорить с ней или даже немного пофлиртовать. Обычно я не храню секретов от лучшего друга. Пока что он не знает подробностей того, как я нашел Шарлотту, и я не собираюсь долго хранить это в тайне.
– Она идеальна, – отвечаю, сделав глоток пива.
Гаррет пытается изобразить удивление. Вскинув руки вверх, он ведет себя так, будто только что увидел второе пришествие Христа или что-то в этом роде.
– Прекрати, – бормочу я.
– Неужели? Эмерсон Грант наконец-то нашел кого-то, кто его устраивает? Выпивка сегодня за мой счет.
– Очень смешно. Кроме того, она всего лишь секретарша, или ты забыл? Стандарты и требования значительно ниже.
– Это я понимаю. И могу смириться с тем, что не я нашел ее. Я просто счастлив, что могу вернуть себе двадцать часов в неделю, ведь именно столько я потратил, пытаясь найти для тебя идеальную девушку. Не говоря уже обо всех бумажках, связанных с назначением и переназначением каждой девушки. Это выматывало.
– Что ж, я рад, что ты доволен.
– Нет. Это я рад, что ты доволен. – Он смеется и делает глоток. Поставив стакан, Гаррет бросает на меня пытливый взгляд. – Где ты ее вообще нашел?
Я морщусь. Думаю, лучше всего сказать правду.
– Видишь ли…
В этот момент в помещение врываются Хантер и Дрейк, и я умолкаю на полуслове. Наш деловой партнер Хантер и его лучший друг – два самых шумных, самых крикливых тридцатилетних похабника, каких я только встречал.
За ними следуют жена Хантера, Изабель, и Мэгги, правая рука всех и каждого. Обе ведут себя подобающим образом – сдержанно и прилично – в отличие от двух мужчин перед ними.
Мы все приветствуем друг друга и занимаем места за одним и тем же столом, за которым сидим каждый вечер четверга в течение последних восьми лет.