— Мне нравятся как они дергаются, — пробормотал главарь.
— Ага. Надо ее кончать. Время, да и район не наш, — буркнул второй.
— Держите ее, только крепко, — шепотом велел первый. Не сопротивляющуюся Лайм, и так прижатую к земле, ухватили за руки и ноги.
— Ну вот, весь десерт тебе одному… — тоскливо пробормотал третий.
— Ладно, ты снизу ложись, сзади. А я сверху. Поделим на двоих. А ты на стреме, понял?
Третий уныло кивнул.
Аккуратные, чуть пухлые губки Лайм призывно улыбнулись, словно королевской милостью дозволяя…
Так и порешили. Кряхтя, ругаясь и устраиваясь поудобнее в грязи, они вошли в Лайм с двух сторон. Вновь ритмично задергались. Затем, тусклая рыбка ножа первого ловко вошла под правый бок девушки.
Однако, вместо конвульсий агонизирующего тела, Лайм все время большей частью следившая за странным символом, решила, что с любовными процедурами пора завязывать.
Главарь, жаждавший насладиться агонией жертвы ударил ножом еще раз. Затем еще. Тоже безрезультатно.
И — тут стена раздвинулась, явив из темного провала громадную рогатую фигуру с красными глазищами и огромным достоинством.
Девушка же решила, что надо встать и поприветствовать новое действующее лицо. По новоприобретенной привычке наглухо закрыв при этом все свои основные отверстия для любви и радости.
На беду для городского отребья (пятнадцать минут дерганий и почти полный ноль пользы в плане опыта), Лайм, будучи заинтригована новым гостем, сделала это слишком резко.
Дикий вопль из двух луженых глоток свежесозданных кастратов разорвал окрестность. Лайм же, встав, слегка перестроила зрение, добавив ему способность кошачьего глаза. До двух истекающих кровью бродяг, бьющихся во все тех же конвульсиях от болевого шока, ей уже не было дела.
— Членотавр! Это Членотавр — прошептал стремительно седеющий третий. Впрочем, несмотря на то что своего отростка в любовных игрищах он не лишился, судьба его тоже оказалась незавидной, а жизненный цикл так же подошел к своему завершению. Лапища монстра схватила его за шею. Хрустнуло. Затем копыто чавкнуло два раза, прекращая боль бродяг, так и не ставших оперными певцами, плюща их черепа в кровавую труху.
— А ведь я всего лишь хотела срезать путь к лавке мага. Простенький квест превращается…превращается… — в это время Членотавр обхватил девушку обеими лапами и поднес к себе.
Лайм с интересом смотрела на огромное, перевитое венами достоинство монстра, на его рифленые мышцы, орнамент узора его крутых рогов (и какой самоубийца ему их только наставил), острые клыки, что говорили отнюдь не о вегетарианских предпочтениях чудовища, на… и тут он резко и мощно вошел в нее.
— Превращается в легендарку, — застонала от удовольствия Лайм. Потому что этот очень даже непростой монстр щедро делился с ней и семенем и навыками. Он рвал и мял ее грубыми лапами, но упругое желе — что ему станет? Переулок вновь наполнился хрипами и стонами. В этот раз Лайм действительно получала удовольствие, но выносливость Членотавра все же была небезграничной. Любовная борьба постепенно подходила к апогею, Членотавр издал победный рык, вдувая внутрь девушки очередную пинту радости и счастья.
— Не так быстро, милый, и, да, жаль, но маленьких членотавриков у нас с тобой наверное не будет- промурлыкала Лайм. Одним из навыков, или одним из воспоминаний, была карта города, и получив полное удовлетворение и в плане теплого и жидкого, и в плане информации, Лайм принялась обволакивать Членотавра тонкой пленкой своего тела, — Да и я жутко проголодалась.
Членотавр удивленно взревел, забился, но тщетно: все быстрее и быстрее превращаясь в зеленый слизитый кокон. Спустя минуту все было кончено.
Лишь несколько мокрых кровавых пятен говорили о том, что минуту назад здесь произошло что-то странное, жертва поменялась местами с охотниками, и что вообще не все невинно выглядящие девушки в трущобах одинаково полезны. Мораль, которую надо выбивать золотыми буквами во всех институциях для благородных девиц.
«И все же, кто так удачно вызвал Членотавра. Это же не с целью помощи. Проверка или…» — пробурчал маг на задворках сознания Лайм, но эти мысли беззаботная Лайм быстро загнала в далекий и глубокий угол: когда-нибудь потом.
Совсем скоро Лайм вышла на освещенные, более приличные улицы, затем был центр, и наконец, лавка старого мага с горящей синей аурой вывеской «Аргентум Русь, Великий и Ужасный».
Глава 14
Входная дверь, как не удивительно, была заперта. И, судя по паутине в верхнем левом углу, лавка давно была заброшена.
"Естественно, я же тут застрял! — отозвался колдун, — Иди через черный вход, там ключ под камешком".
Лайм обошла лавку по кругу, вошла в переулок, вляпавшись ногой во что-то липкое и неприятное, и нашла неприметную дверку в каменной кладке. Если бы колдун о ней не сказал, девушка никогда бы не заподозрила, что вот эта кривая кладка и была запасным входом в лавку.
Пошарив у двери, Лайм нашла светящийся магической аурой камешек и вынула из его тайника ключ. Пальцы защипало слабым разрядом тока — ключ провел идентификацию владельца. Пискнув ментальным сигналом, ключ дважды мигнул зеленой вспышкой и окончательно перестал светиться.
Лайм меланхолично пожала плечами — подумаешь, очередная магия.
Отперев замок, воительница вошла в лавку старого колдуна, и дверь захлопнулась у нее за спиной. Лайм окружала непроглядная Тьма. Она пошарила по стенам в поисках выключателя магических свечей.
Безрезультатно.
Лайм сделала шаг, другой, на что-то наткнулась. Раздался грохот свалившегося нечто и звон разбитого стекла. Комната заполнилась резким запахом, помесь запаха фиалок и городской канализации.
Через пару мгновений воздух вокруг Лайм стал слегка светиться голубым мертвенным светом. Она быстро осмотрелась.
Прямо перед ней валялся на боку стол, с которого свалились склянки и колбы. Похоже, светился и вонял именно результат смеси их содержимого.
— Проклятый колдунишка! Никакого дружественного интерфейса! — в сердцах закричала Лайм.
Тем временем свет начал угасать — видимо, химическая реакция подошла к концу.
— Да где же тут свет включается?!
Лайм в панике начала вращать головой. Насколько хватало глаз и скудного освещения, комната была заставлена столами со склянками, представляющими настоящий лабиринт. Между ними виднелись столбы, поддерживающие потолок. В самый последний момент Лайм увидела выключатель на одном из столбов.
Но как туда добежать? Пока между столами доберёшься, свет погаснет окончательно, а запомнить хитрый путь она не сумеет.
И тут Лайм осенило. Радостно закричав, она достала из своего чрева кинжал и что есть силы бросила в сторону выключателя.
Он вонзился в столб в паре сантиметров от выключателя и свет погас окончательно.
— Да чтоб тебя! — взвыла девушка.
Пришлось идти по памяти, на ощупь, сбивая новые столы и разливая химикалии. Увы, светящихся среди них больше не было. Но, на её счастье, отброшенный кинжал словно притягивал к себе, так что сбиться с пути она уже не могла.
Наконец, столб был обнаружен. Лайм обняла его, прильнув, словно к долгожданному любовнику, и замерла в экстазе. Через полчаса она вспомнила, зачем шла сюда, и нащупала выключатель.
— Да будет свет!
Комната осветилась не слишком ярким ядовито-оранжевым светом. Лайм вынула кинжал и вонзила его себе в промежность. С хлюпающим звуком его засосало внутрь.
«Возьми меня!» — вспыхнуло в её мозгу.
— Кого взять? Что это значит?
Голос в голове стих и она снова стала смотреть по сторонам. Возле одной из стен она увидела зеркало и подошла к нему, лавируя между столов.
С той стороны на неё смотрела сморщенная старуха. Лайм пощупала своё лицо — нет, это не оптическая иллюзия, в самом деле она не уследила за собой.