А в этой версии замка он точно есть. Обязан быть. Сидеть и покорно ждать своего часа.
Ибо теперь это самое настоящее рейдовое подземелье!
Таковы правила, и Лайм они вполне устраивали.
Даже больше, Лайм, рожденная в аналогичном квестовом рейде, была теперь здесь прям как дома.
А потому, как и полагается Желатиновому Кубу, Лайм просто понеслась, сломя голову, не видя преград, размахивая мечом как пропеллером. Вперед, нападать, убивать, поглощать! И пусть никто не уйдет неоттраханным!
С разбегу влетев в высокие деревянные двери, Лайм выломала их к четям собачьим вместе с петлями, обрушив массивные створки на поджидающих ее внутри стражников в сияющих доспехах. Троих насмерть пришибло дубовыми досками. Еще двоих завалило камнями из вырванной с мясом дверной рамы. Остальные штук двадцать усатых мужчин с боевым кличем приготовились к бою.
Но, как и полагается первым мобам на локации, для прокаченной Лайм они не приставляли какой-либо опасности. Да что уж там, даже милипусечному Мики достаточно был лишь разок куснуть за пятку, чтобы те с ужасающими криками нестерпимой агонии падали под мощью его смертоносных клыков. Грозной воительнице же вообще хватило просто дунуть на них ароматом мягкой лаймовой свежести, завалив сразу половину из грозного воинства бравых защитников замка.
«Не, ну так не интересно…»
Еще двоих она заставила умереть от ишемии сердца, всего лишь кинув взгляд своих карих глаз в их сторону. И не понять, это они от испугу так, или от оттока крови в нижние отделы тела.
«Можно я не буду эти копейки опыта считать, а?» — тут же заныл один из недопереваренных отголосков.
Не в восторге была и сама Лайм. Ладно, опыт с мобов не падал, да и лут был самого что ни на есть паршивого качества, но так и никакого удовольствия от своей всесильности и превосходства над врагом она ведь тоже не получала.
Решив чуть исправить неудачное начало рейда, она щелчком отправила одного из двух последних стражников куда-то под купол первой арены-локации, и, на ходу оголяя грудь пятого размера, направилась к последнему выжившему, чтобы хоть немного наверстать упущенное удовольствие.
К чести этого самого стражника, он выдержал смертельную волну обольщения, хоть та и сильно подрихтовала его шкалу здоровья. На последнем издыхании он даже постарался изобразить какую-никакую защитную стойку.
— Ну же, красавчик, помоги бедной девушке получить хоть капельку наслаждения. Я всегда, — Лайм хищно облизнулась фиолетовым язычком, — любила мужиков в форме.
Увы, это было последней каплей.
БОНЬК!
Удар причинным местом о стальной гульфик снял последние капельки здоровья у бедняги, заставив не менее бедный отголосок в голове Лайм считать миллионные доли процента упавшего с него опыта.
Но так уж и быть, первая локация была благополучно зачищена, так что пришло время хорошенько оглядеться. Как и предполагалось типичной локации-арене, первый зал королевского замка представлял из себя идеально круглую просторную локацию с высокими потолками с отсутствием каких-либо деталей интерьера внутри этой самой локации. Чтобы не мешать эпическому махачу, конечно же. Единственное, что отличало этот зал от темного подземелья — достаточно яркий свет из беспорядочно накиданных оконных проемов под сводом купола. Ну и вместо сталактитов — большая люстра с магическими, вечно горящими свечами. В общем, ничего интересного или запоминающегося, и, соответственно, отвлекающего от сражений. Зачистил, обобрал трупы, перешел в следующую локацию, и так пока не дойдешь до главгада.
Скучно, но зато всегда работает.
Помимо уже выломанной двери, в помещении была еще одна, прямо напротив нее. Других выходов с локации Лайм не наблюдала, так что, перехватив меч поудобнее, она понеслась в следующую локацию.
А потом с следующую.
И еще одну.
И еще одну, абсолютно идентичную предыдущим.
Мелкоуровневые усатые клоны-стражники, копейки опыта, отсутствие мало-мальски годного лута и вообще какого-либо развлечения.
Просто набор из огромных локаций, которые в сумме уже по площади превышали замок, видимый Лайм с высоты птичьего полета, когда та перелетала через стены города.
«Магия, — прокомментировал этот занимательный факт так же скучающий колдун, — что с нее взять?»
После сорок второй подряд однотипной локации нежное желейное сердце воительницы не выдержало издевательства.
— Да ну ёперный рот этого замка, м-м-мать! — в сердцах плюнула Лайм, бросая меч на землю от великой обиды, — И это, называется, рейд?!
Мики, от скуки играющий лапкой с выпавшим глазом одного из стражников, солидарно скривил недовольную моську — ему так же, как и его спутнице, уже порядком надоела эта казуальщина. И отсутствие каких-либо насекомых, в частности.
— Я пришла сюда трахаться, надирать задницы, а потом трахать эти самые задницы! А не вот это вот все!
Лайм от бессильной ярости пнула левую половинку разрубленного стражника, и та со смачным «чавк» приклеилась к стене.
В течении минуты в прострации наблюдая, как та ме-е-е-едленно съезжает по стене вниз, Лайм снова заорала что есть мочи, а потом подняла меч, привычным движением плеча, отворила очередную дверь и все так же рутинно, не напрягаясь, зачистила еще одну локацию, просто плюнув в сторону врагов. Сказать, что те умерли в страшной агонии, значит ничего не сказать.
Но даже это описание меркнет на фоне того, что творилось в нутре у Лайм. Если бы великие поэты Рафляндии взялись за описание ее внутреннего мира, то спустя пару десятков лет тщетного поиска подходящих эпитетов, те бы покончили жизнь самоубийством, спрыгнув со скалы, коря себя за скудность своего словарного запаса.
Еще раз возведя хулу на всех существующих и несуществующих богов, Лайм грязно выматерилась и предалась первобытным инстинктам. А точнее, просто плюхнулась на свою пухлую задницу и начала елозить ей от одной стены зала к другой, подбирая и поглощая все, что попадалось на ее пути все.
— Эй, я проголодалась, — ответила она в ответ на недоумевающий взгляд Мики, — Их было много, а я одна.
Мики в отвращении вытащил язычок, имитирую рвотные позывы.
— Ой, да ладно! — Лайм приподняв ягодицу, сразу заглотив целого стражника, — Сам ведь жуков ешь, и ничего! Хищник есть хищник!
«Консумент есть консумент!» — мудро поддакнул колдун.
— Вот-вот! — Лайм выплюнула покорёженный нагрудный доспех и рыжие усы, — Консумент, во! Это естественный процесс. Я горжусь тем, какая я есть! Еще пошейми мне тут!
Мики закатил глаза и осуждающе фыркнул.
— Обидчивый нашелся! Спасибо хоть бы раз сказал, что тебя не съела!
Мики аж подпрыгнул на месте. От праведного возмущения он пучил глаза и фыркал так, что досталось, наверно, даже прабабушке Лайм по папиной линии седьмого колена на киселе. После чего, надув щеки, он показал лапами не вполне цензурный жест и развернулся к обидчице хвостом, явно указывая на ее место в его иерархии в жизни.
— Ну прости… — Проехав еще пару метров, до Лайм все же дошло, что она была очень сильно как не права. Она встала с теперь кристально чистого мраморного пола зала-арены, и тихонько подошла к своему верному спутнику, — Прости, дуру желатиновую, я же не со зла.
Лайм осторожно погладила зверька по белой холке.
— Ну-у-у, не обижайся. Это все эти дурацкие стражи меня выбесили. Я бы никогда не стала бы есть такого хорошего друга, как ты. Ты же у меня такой один единственный друг на всем белом свете, — Лайм уже двумя руками чесала урчащего, но все еще не сдающегося зверька, за ушком, — Что бы я без тебя делала, м? Без самого верного и милого спутника, а? Ну, прости, не обижайся. Хочешь, я тебе еще насекомых достану?
Мики недовольно фыркнул.
— Ну ладно, ладно. Самых жирных и вкусных насекомых из самых дальних и недоступных мест этого замка?