Все, что охватывал взор Лайм, было буквально усыпано сиськами. Большими, маленькими, кривыми, прямыми, обшарпанными, сколотыми, треснутыми — но сиськами.
— Та-а-а-ак… — медленно произнесла Лайм и подошла к одной из стен замка. Да, так и есть. Издалека и не заметить, каменный сосок был слабо различим на фоне трещин, сколов и неровностей, но это точно был он. Огромный каменный блок на поверку так же оказался большой, сплющенной под весом остальных, но сиськой. И соседний камень тоже был сиськой. И еще один рядом.
Все на этом дворе Короля Рафаила состояло из сисек. Наверняка, будь у Лайм микроскоп, и знай она вообще, что это и как с этим работать, даже песок так же оказался бы ракушечками и кристаллами похожей формы.
— Ай да колдун, ай да извращенец…
Мики, продолжая играть с камешком, утвердительно кивнул головой.
Фальшивые сиськи из фальшивых камней перед запертой дверью в замок… это явно было не с проста. Лайм прям как чуяла — это то, что надо. Это и есть зацепка, которая поможет найти вход в замок. Ведь мужики — а, скорее всего, именно они в большинстве своем зарились на королевский трон, — нашли бы эту местную особенность гораздо быстрее Лайм, которая в большей степени идентифицировала себя с женским полом. Что она, сисек, чтоли, не видела? Видела, и даже больше, показывала направо и налево. А тут такое раздолье.
Но вот сиськи сиськами, соси сосками, мужики мужиками — а дальше то что?
Лайм лихорадочно соображала. Она попыталась представить себя в качестве мужика, и теперь все ее мысли, так или иначе, были связаны с сиськами. Большими, маленькими, драконьими и даже разумными — в хорошей фантазии Лайм не откажешь. Но это абсолютно не помогло. Только возбудилась слегка, но не больше. Ничего путного в голову, кроме сисек, ей не пришло.
Тогда она снова осмотрела двор. Окромя стен и пола, не считая герсы и уже изведанных ворот, новые знания ничего не показали.
Камешек внезапно ударился о ботинок Лайм — это Мики, не рассчитав силы, случайно пнул его в ее сторону, а потом, как ни в чем ни бывало, продолжил грызть и лизать измызганное в песке лакомство.
Ну, Мики же мальчик, да?
Может и Лайм, это… того? Тоже сиськи полизать, погрызть?
Ну, попытка не пытка.
Перевесив меч поудобнее, чтобы не мешал, Лайм распростерлась всем своим желеобразным телом на каменную стену, отрастила сотню-другую языков, и стала вылизывать как можно больше сисек за раз. Внутренний мужик наверняка был бы ей доволен как никогда.
Лайм отнеслась к этому дело со всем старанием. Ни один сосочек, ни одна трещинка не осталась без должного внимания. Она нежно покусывала каждый каменный бугорок, ласкала губами и иногда довольно грубо, но ласково крутила их своим ловким языком. Камень за камнем, сосок за соском. Никто еще не уходил от Лайм!
Со временем, она даже вошла во вкус. Не то, чтобы камень стал слаще, он был все так же соленым и шершавым на языке, но зато довольно питательным — мха меж каменными буферами было завались и больше. Да и насекомых попадалось тоже не мало, но она выплевывала их на потеху и радость своему пушистому спутнику.
И продолжалось бы все это до скончания веков, или же этих самых стен, пока Лайм просто не смогла найти сосок у одного из кирпичей. Второй, третий и даже пятый набор ее соскоудовлетворителей подтвердил — да, этот камень не был сиськой, а был просто еще один кирпичиком в стене.
Еще и достаточно подвижным.
А если оно двигается, то почему бы и не подвинуть, не так ли?
Вновь приняв свою привычную форму воительницы, Лайм со всех сил надавила на кирпич, и тот со скрипом вдавился в стену. Заиграли ударные, завыли литавры, заскрежетали шестеренки, и вот уже вслед за своим обкорнанным собратом, рядом стоящие кирпичики так же втянулись куда-то внутрь замка, явив путешественнице статую нагой юной девы в достаточно пикантной позе. Скульптор явно постарался на славу, изобразив на лице стоящей раком и выглядывающей из-за плеча девушки достаточно реалистичную печать невинности, смущения и нескрываемого желания.
— «Только истинный муж может войти в Замок Повелителя Рафляндии. Но стоит ли? Докажи свою доблесть» — прочитала Лайм надпись, высеченную на постаменте, — Хмм… Мики, как думаешь, это читается как «стОит», или как «стоИт»?
Отвлекшийся от камешков Мики равнодушно пожал плечами. В принципе, для него это звучало равнозначно.
Почесав затылок, Лайм продолжила размышлять вслух.
— Если эту загадку делал этот вредный колдунишка, да еще и под веществами, могу поспорить, то тут снова все не так просто. С одной стороны, беря в расчет все творящиеся вокруг извращения, то имеется в виду именно что «стоИт ли?», мол, импотенты на троне не нужны. И тогда, — Лайм отрастила себе член достаточно массивных размеров, который тут же встал и набух наичистейшей сталью, — Нужно лишь показать свое достоинство. Так?
Колдун молчал. Отголоски тоже что-то не откликались. Мики так вообще было побоку вся эта возня во дворе. Свора зевак по ту сторону герсы все так же возилась в непрекращающееся зарубе, явно, от скуки, перетекшей в какое-то кровавое состязание. И даже небо не ответило Лайм.
— Но… — продолжила она сама себе, подперев подбородок пульсирующим от напряжения членом, — ловушки на то и ловушки, что должны отсеивать самых отъявленных претендентов на трон, и совать свои члены во всякие сомнительные дыры — ну такая себе затея. Лезвием «чик», и нет достаточно «стоЯщего» претендента. И тогда, действительно, «стОит ли?»
Расположенная перед Лайм статуя лишь пригласительно прикусывала губу в своем застывшем немом очаровании.
Совать или не совать? — вот в чем вопрос.
Сунешь — отрежет, это как пить дать.
Не сунешь — проход в замок не откроется.
«Только лишь истинный муж может войти…» Ублажить статую нужно в любом случае. Но и достоинства потерять никак нельзя.
И тут Лайм осенило.
Сдув свое могучее достоинство, словно воздушный шарик, Лайм смело подошла к статуе, наклонилась, и чисто по-женски, нежно, поцеловала статую в губы. Натренировавшись на бесконечной каменной стене, Лайм профессионально начала ласкать изваяние, с каждым разом опускаясь все ниже и ниже, покрывая каменное тело жаркими поцелуями и ласковыми поглаживаниями.
Опустившись к прекрасному цветущему лону, она вспомнила и применила на практике все навыки оральных ласк, которые приобрела за свое долгое путешествие, чтобы принести любовь и наслаждение этой одинокой, запертой в этом страшном и темном месте юной деве.
Пока есть пальцы и язык, ты по-прежнему мужик — гласит древняя мудрость.
И когда даже камень не смог устоять перед способностями истинного мужчины по доставлению удовольствия девушке, и застонал и затрепетал от бурного оргазма, проход наконец открылся для достойнейших из достойных. Каменная кладка, как и все еще стенающая статуя, исчезли, растворились в голубоватой дымке, явив Лайм настоящие врата.
Врата, ведущие в замок Короля.
Вытерев рот, Лайм гордо поправила меч.
Она достойна. Даже больше, чем большинство мужей в этой озабоченной стране.
А вот Король нет.
И теперь он точно не уйдет от своей участи.
Глава 22
Каменная стена с грохотом закрылась за спиной Лайм, отрезая любые пути к отступлению. Теперь у бравой воительницы была только одна дорога — вперед. А других она, в принципе, и не знала.
Данжанутый замок короля Рафляндии не стал ходить вокруг да около и встретил Лайм сразу тронным залом. Это монументальное помещение буквально давило на Лайм своими непостижимыми размерами. Один только потолок уходил в высоту не меньше, чем на несколько сотен метров, а до пресловутого трона нужно топать вообще около километра. Находясь у входа даже толком было не разобрать самого трона, но все, буквально все в этом помещении кричало — это тронный зал.
Гигантизм с большой буквы «Г».