– Здравствуйте, миссис Гордон.
– Здравствуй, Максим.
Женщина приблизилась к парню и так же, как и он облокотилась на подоконник, глядя на тот же шкафчик.
– Смотришь на свой шедевр?
– Это не я писал.
– Но это написано из-за тебя, верно? Я очень надеюсь, что тебе стало приятно на душе от этого, ведь всё, что ни делают люди, должно быть во благо. Не другим, так себе. Думаю, вряд ли это пошло во благо Лизе, значит, тебе должно быть определённо хорошо от того, что на её шкафчике находится такая «гордость», – женщина говорила предельно серьёзно, но в её голосе был такой упрёк, что Максиму стало стыдно, как не было никогда.
– Нет, мне от этого плохо. Но уже поздно что-либо исправлять.
– Ты так думаешь? Нет. Я сейчас принесу тебе губку, и ты сможешь всё исправить.
– Какая разница? Надпись исчезнет, но то что я сделал, навсегда останется в её памяти. А её память нельзя подчистить губкой.
– Отнюдь. Человеческий мозг забывает всё плохое, что происходило в его жизни, если на смену этому приходит что-то хорошее. Иначе мы бы все были замкнутыми и злыми людьми. Поэтому просто постарайся принести в её жизнь счастье, если, конечно, ты сам хочешь этого.
– Я очень хочу.
– Так сделай. Она же хорошая девушка, и любит тебя – это видно. Но скажи, что ты чувствуешь к ней?
– Я люблю её.
– Она знает об этом?
– Нет, я никогда не скажу ей. Она всё равно не поверит.
– А ты пробовал?
***
Максим остервенело стирал надпись на шкафчике Виноградовой. По дверце катились чёрные капли, сплетающиеся в разнообразные узоры. Парень вкладывал в свои движения всю злость, которая накопилась за всё прошедшее время. Только теперь он злился вовсе не на окружающих людей, которым нужно что-то доказывать. Не на Лизу, которая влюбила его в себя. Она злился сам на себя.
========== Глава 9. Алкоголь и ярость NC-17 ==========
***
Лиза зевнула и потянулась на кровати. Была уже середина декабря, а это означало, что меньше чем через две недели она уже будет в России. Девушка безумно соскучилась по родным и друзьям, поэтому считала дни до отлёта. Уехать в Россию она должна была только на зимние каникулы, а потом вернуться обратно в Штаты, потому что по договору, Лиза должна жить там весь год. Откровенно говоря, девушка уже не была уверена, что хочет возвращаться из России обратно в США. Причиной был, естественно, Морозов. Лиза так отчаянно хотела забыть всё, что с ним связано: их отношения, его поступки, даже его имя. Конечно, это было невозможно, но девушка всё же надеялась, что сможет хотя бы отвлечься от Максима пока будет в России.
Стоя под горячими струями душа и намыливая своё тело губкой, она вспоминала, как точно так же её мыл Максим. Вспоминала его прикосновения, его поцелуи, которые заставляли гореть кожу. Девушка вдруг поняла, что получила от Морозова много ощущений и чувств, за которые она благодарна. Пусть их отношения и не были идеальными, такими, о каких пишут в книжках, но всё-таки он подарил ей самое главное: она была с ним счастлива. Те недели, проведённые вместе, Лиза вспоминала с ностальгией. Девушка понимала, что где-то в глубине души давно простила парня. Но одно она знала точно: о продолжении такого близкого общения не может быть и речи. Она боялась, что он снова предаст, снова сделает больно.
Покинув ванную комнату, в которой всё напоминало о Максиме, девушка вошла в свою спальню. Эту комнату она любила особенно. Она была словно отдельной от всего дома. Здесь редко бывал Максим или миссис Кэндис, поэтому девушка могла смело назвать эту комнату своей крепостью. Упав на кровать и закрыв глаза, она стала думать обо всём, что её сейчас окружает. Почему-то, она сразу же подумала о Мелани, вовсе не о Максиме. Она любила эту задорную, но порой такую серьёзную и задумчивую девчонку, и была счастлива, что подружилась с ней. Её очень волновало то, что подруга никак не могла разобраться в себе и в отношениях с этим Кевином. Возможно всё совсем не так, как она думает? Вдруг он тоже не равнодушен к Мел?
Погружённая в свои мысли, Лиза не заметила, как уснула.
***
Девушка со стройной фигуркой и копной тяжёлых тёмных волос, которые отрасли уже до пояса, медленно брела по заснеженному парку. Она была одета довольно легко для данного времени года, но холода, почему-то, не чувствовала. Девушка присела на низкую лавочку, стоящую под раскидистым лысым деревом. Достав из сумки пачку довольно тяжёлых не тонких сигарет, она прикурила одну. Горький дым моментально обжёг горло, но эта боль совершенно не доставляла ей такого дискомфорта, как та боль, что была внутри неё.
Сегодня было 9 декабря. Ровно год назад Мелани провела ночь со своим любимым человеком. Ровно год они почти не общались, а если и разговаривали то, как друзья, делая вид, что ничего не было. Ровно год она улыбается ему и делает вид, что ей прекрасно без него. Целый год Мелани не может забыть его прикосновения и поцелуи, словно это было вчера. Словно это лучшее, что было в её жизни.
Девушка не заметила, как начала шмыгать носом, оттого что слёзы покатились из глаз. Она делала быстрые затяжки, которые чередовались с судорожными всхлипами. В парке не было абсолютно никого, и Мелани была рада этому.
Рядом с её скамейкой послышались шаги, но девушка не могла рассмотреть того, кто к ней подошёл, потому что её лицо было закрыто собственными ладонями. Рядом кто-то присел, и девушка заставила себя посмотреть на человека, который потревожил её.
Это был Кевин.
«Как символично» – подумалось девушке, и она, ухмыльнувшись, снова отвернулась от парня.
– Разве ты куришь? Не замечал раньше за тобой… – вдруг раздалось за её спиной. Мелани медленно выпрямилась и подняла равнодушный взгляд на Кевина, который пристально смотрел на неё.
– То, что я не курю напоказ, стоя на крыльце нашей школы, не значит, что я не могу этого делать, – довольно грубо ответила Мел.
- Давно?
– Ровно год.
– А что такого случилось год назад, что заставило тебя курить эту гадость? – парень знал, что случилось. Кевин и сам помнил ту ночь в мельчайших деталях, и Мелани даже не представляет, насколько много раз парень мечтал её повторить.
Мечтал снова сжимать в объятиях хрупкое юное девичье тело, заставлять её дрожать от поцелуев. Делать её счастливой. Он ждал ответа на свой вопрос. Ему так хотелось знать, что он не безразличен ей.
– Ровно год назад, – медленно начала девушка, глядя на ожидающего ответа парня, – у меня сдох хомячок. Его звали Брэд. Очень жаль. Хомячка, – язвительно ответила Мелани.
Девушка отвернулась, выдавив из себя мучительную улыбку.
– Зачем ты врёшь? Не было у тебя никакого хомячка. У тебя аллергия на шерсть животных. Ты говорила мне… когда-то, – сказал парень, немного даже со злостью.
– А ты не задавай глупых вопросов! Как будто сам не знаешь, что такого у меня случилось год назад, о чём теперь я могу плакать! То, о чём ты уже не помнишь… – гневно прошипела девушка, давясь собственными слезами.
От вида рыдающей Мелани у Кевина сжалось что-то внутри. Поддавшись внезапному порыву, он прижал девушку к своей груди, гладя её по голове, по её гладким волосам. Что-то тёплое и горячее разливалось в груди парня. Он прижимал её ещё сильнее, а Мелани тихо плакала на его плече.
– Я всё помню. И ты даже не представляешь, как сильно я хотел бы вернуться на год назад, чтобы пережить всё, что было ещё раз, – спокойно ответил парень. Ему хотелось кричать об этом, возможно даже впасть в истерику, но он был предельно спокоен, чтобы девушка, сидящая рядом с ним, чувствовала его поддержку.
– Зачем ты мне говоришь всё это? Ты же ушёл тогда… значит, тебе было всё равно.
– Я ушёл? Ты издеваешься? Когда я проснулся, ты ещё спала, и я спустился вниз, в кафетерий, за булочками и кофе. А когда вернулся, тебя уже не было… – опустив глаза сказал Кевин. Девушка внимательно посмотрела в его глаза и вдруг рассмеялась. Так чисто и звонко, отчего и у парня стало подниматься настроение. – Ну, что ты смеёшься? Я серьёзно тебе говорю.