— Ниже, — холодно бросила я, зная из манги, что Рональд Нокс был заядлым ловеласом, и не желая становиться объектом домогательств плода собственной больной фантазии.
Развейся, а, марихуана, что накурили в моей квартирке эти полоумные недо-готы, любящие не только мрак, но и веселье… Я не хочу, чтобы ко мне приставал иллюзорный шинигами! Я вообще не хочу, чтобы ко мне кто-то приставал! Я девушка хоть и незамужняя, честь свою блюду, как говорится! Так, стоп истерика. Может, он уйдет к начальству?..
— А что это ты такая холодная, красавица моя? — проворковал парень, облокачиваясь плечом о дверь, пока я ковырялась ключом в замке. — Такая неприступная, как айсберг! Сердца, скованные льдом, растапливать в сто раз приятнее!
— Тогда растопи сердце шефа и упроси его не лишать тебя премии за опоздание, — решила пойти на крайние меры я. — Господин Спирс тоже здесь.
— Ой, прости, я побежал! — всполошился парень и чмафнул мою руку, которую я попросту не успела вырвать из его цепких лап. — До скорого, красавица!
Он помчал вниз, а я, поморщившись, вытерла обслюнявленную руку о юбку и продолжила ковыряться в замке, который у Дины был просто ужасен и все время заедал. Кстати, Нокс довольно симпатичный: с виду примерно моего возраста, блондин с короткими, лихо торчащими в разные стороны волосами, яркими, искрящимися весельем, зелёными, как у всех жнецов, глазами и не сходящей с тонких губ улыбкой. Одет он всегда (ну, это я уже по манге сужу, может, и не всегда) в чёрный костюм-тройку с белой рубашкой и чёрным галстуком, причём воротник рубашки, как и пиджак, предпочитает оставлять расстегнутым. Дополняют образ чёрные перчатки и очки в массивной оправе. Еще один гот, тоже мне… Чего они все так чёрный любят, будто других цветов на свете нет? Впрочем, плевать, это всё бред.
Вломившись в Динину квартиру, я прошла в её спальню, располагавшуюся прямо над моей и оформленную в тёмных тонах, как и комната Алексея. Сев на застеленную чёрным шёлком двуспальную кровать, напротив которой приютился компьютерный стол, я тяжело вздохнула и попыталась мыслить логически. Однако в оклеенной тёмно-серыми обоями и обильно украшенной оккультной символикой комнате с чёрными занавесками и тёмной мебелью, косившей под чёрное дерево, думать получалось плохо. Накатили апатия и трагизм, мне несвойственные, и в мою буйную головушку забрела печальная мысль о том, что начиналось всё как мой день рождения. За что мне всё это? Риторический вопрос. Однако это был ещё не конец моих злоключений. В комнате полыхнуло белым, снова являя мне жнеца. На этот раз ну вот прямо готичней некуда. Наидлиннейшие пепельно-белые волосы, некоторые из прядей которых были заплетены в тонюсенькие косички, причём чёлка скрывала глаза глюка так, что их было не найти и встав с их обладателем нос к носу, бледная кожа, рост под два метра (и чего они все такие высоченные? Я рядом с ними себя карликом чувствую!), фигура неопределенного склада, потому как её жнец скрывал не меньше собственных глаз. Что он прячет под чёрной хламидой? Пивное брюшко? Хотя, судя по манге — нет… Его голову венчала жуткая шапка, а-ля высоченный мятый тряпичный цилиндр, с длинной чёрной лентой на макушке, закинутой за спину этого гражданчика, а его тонкие длинные аристократические пальцы украшали (хотя я бы сказала «уродовали») длиннющие чёрные ногти (хотя я бы опять же сказала «когти»). Одет он был в нечто непонятное, похожее одновременно и на чёрное рубище монахов, и на плащ масонов, и просто на необъятную хламиду с настолько длинными рукавами, что увидеть можно было лишь кончики его когтей (я таки назвала вещи своими именами). В довершении всего, правое ухо его было украшено тремя серьгами — двумя серебристыми колечками и одним «гвоздиком» с черным камешком над ними, левое — просто двумя колечками, на груди наблюдались два ряда бус из крупных серебристых бусин с вкраплениями металлических «черепков», а на губах цвела и не собиралась увядать улыбка а-ля «ах, как мне весело от того, что вам всем плохо, давайте же смеяться вместе!»
О нет, это ещё хуже, чем ловелас с привычкой ехидствовать всем и каждому… Он же конченый маньяк, этот жнец, чьё имя никому не известно! Он на людях эксперименты ставил! А что, если он и на мне попытается… Стоп. Чего я истерю? Он же нереален. Не-ре-а-лен! Всё, хватит истерить. Да здравствует мир и покой моей души и моего разума!
— Ммм, что тут у нас, — протянул загробным голосом жнец, которого в манге все называли «Гробовщик». — Такая интересная душа. Давно мёртвая, но почему-то ещё живущая. Я изучаю проблемы смерти и жизни, так что хочу тебя исследовать. Ты ведь простишь мне пару экспериментов?
— И не надейся, — процедила я, поднимаясь и пятясь к двери. Если это очень реальный глюк, то и боль от его экспериментов мне покажется реальной, а я не собираюсь рисковать своим душевным здоровьем (в котором уже сомневаюсь) ради экспериментов галлюцинации (и в этом я тоже, к сожалению, сомневаюсь).
— Ты меня боишься? — протянул он, маньячно улыбаясь. — Зря. Я не собираюсь умерщвлять тебя. Пока…
Очень многообещающе, благодарствую! Твою же лешего за пятку, что делать? И где носит моего братишку с его подругой? При них бы глюк меня вряд ли начал пилить Косой Смерти, ведь правда?.. Всё, смерть моего мозга наступила шестого июля, в ноль часов, ноль минут, одну секунду, прощай бренный мир, я сошла с ума. Ну почему я не осталась этой ночью в отеле, например? Потому что денег нет, ну да ладно, вопрос не требовал ответа, а то ответ этот не самый приятный.
— Тронешь — заору, и плевать, что ты ненастоящий, — предупредила я маньяка, отступая к выходу из квартиры. Он лишь усмехнулся, но не ответил, продолжая идти, а точнее, прямо-таки плыть, потому как ног его из-за хламиды видно не было, следом за мной. Однако путь к спасению от результата химической атаки на мой дом мне отрезали мои же теоретические спасители — в квартиру вошла вся толпа, что была оставлена мною этажом ниже. О, мама миа, ну за что мне всё это? За какие такие грехи? Хотя, знаю за какие, но промолчу…
— Алексей! — рявкнула я брату, который отбивался от настойчивых домогательств Сатклиффа. — Мы с тобой спим в одной с Диной комнате, следи, чтобы ни один глюк не просочился!
— Есть, герр командир! — отдав честь тоном заправского служаки, отчеканил мой братец. Дорогуша, ты не служил! У тебя плоскостопие! Хватит ломать комедию! Ох, кошмар…
Я схватила брата за руку, буквально вырывая его из лап Грелля (уберите из сего буквосочетаньица лишние буквы — получится «гея», что идеально ему подходит). Жнец обиженно заверещал, но я не обратила на это никакого внимания и, поймав Дину, потащила реальных существ за собой. Однако, прежде чем захлопнуть дверь Динкиной комнаты, я решила воспользоваться положением «госпожи» глюка и скомандовала дворецкому, шедшему за нами:
— Себастьян, не пускай в эту комнату никого до того момента, как мы выйдем сами, и мне плевать, как ты это сделаешь! Называешь хозяйкой — вперед, трудись, хоть ты и глюк!
— Да, госпожа, — с коварной улыбочкой ответил демон и поклонился.
И тут снова сгустился мрак, и я озадачилась. Больше в манге демонов не наблюдалось, а аниме я не смотрела, так что сказать, что за чудо-юдо увижу в следующий миг, не могла. Себастьян, явно недовольный происходящим, нахмурился и поправил перчатки. Ой, что-то будет… В следующий миг нашему взору предстал мужчина, очень похожий на Михаэлиса, однако прическа у него была более классической, а красные глаза этого недо-альбиноса скрывали очки с прямоугольными линзами. Так, это демон, но он носит очки, как плохо видящие жнецы. С чего бы?.. Ох, ну что за мысли? Кыш, кыш!
— Его тоже! — заявила я, добавляя указание дворецкому номер раз, и, не дожидаясь его ответа, захлопнула дверь.
Меня начало мелко потряхивать, и я, прошагав к койке Дины, просто-таки рухнула на неё, как куль с мукой. Нервы брали своё, ломавшиеся устои моего мироздания — тоже, а братец откровенно надо мной ржал. Нет, он не смеялся — он именно ржал, аки дикий конь, попавший в стойло! Ну, или как Гробовщик после шутки Михаэлиса… Ааа, мысли о них, покиньте меня! Надеюсь, больше никто не заявится…
— Солнышко, может, поспишь? — проворковала Дина заботливо, и я, фыркнув, скинула наконец туфли-лодочки, забираясь с ногами на её постель.