Уильям Арнольд смотрел на носки своих ботинок:
— Да, в общем-то… я хотел сказать… — он поднял голову. — Ой! Уже поздно. Я пойду домой. Пока!
Клара Пэррис смотрела на два имени, вырезанных в плите.
— Мистер Келли и мистер Террилл, — прочитала она. — Так это не могила? Они не похоронены здесь? Видишь, Изабелла, я же тебе говорила…
— Ничего ты не говорила, — надулась Изабелла.
— Чистейшая ложь, — стукнул тростью мистер Ховард. — Самая примитивная фальсификация. Чтобы этого больше не было. Арнольд и Боуэр, вам понятно?
— Да, сэр, — пробормотали мальчики неуверенно.
— Говорите громко и ясно! — приказал мистер Ховард.
— Да, сэр! — дружно ответили они.
— То-то же, — мистер Ховард двинулся вперед.
Уильям Арнольд подождал, пока он скрылся из виду, и сказал:
— Хоть бы какая-нибудь птичка накакала ему на нос.
— Давай, Клара, сыграем в “отраву”, — нерешительно предложила Изабелла.
— Он все испортил, — хмуро сказала Клара. — Я иду домой.
— Ой, я “отравился”, — закричал Дональд Боуэр, падая на тротуар. — Смотрите! Я отравился! Умираю!
— Да ну тебя, — зло сказала Клара и побежала домой.
В субботу утром мистер Ховард выглянул в окно и выругался. Изабелла Скелтон что-то чертила мелом на мостовой прямо перед его окном и прыгала, монотонно напевая себе под нос. Негодование мистера Ховарда было так велико, что он тут же вылетел на улицу с криком “А ну прекрати!”, чуть не сбив девочку с ног. Он схватил ее за плечи и хорошенько потряс.
— Я только играла в классы, — заскулила Изабелла, размывая слезы грязными кулаками.
— Кто тебе разрешил здесь играть? — Он наклонился и носовым платком стер линии, которые она нарисовала мелом. — Маленькая ведьма. Тоже мне придумала классы, песенки, заклинания. А все выглядит так невинно! У-у, злодейка! — он размахнулся, чтобы ударить ее, но передумал.
Изабелла, всхлипывая, отскочила в сторону.
— Проваливай отсюда. И скажи всей своей банде, что им со мной не справиться. Пусть только попробуют сунуть сюда нос!
Он вернулся в комнату, налил полстакана бренди и выпил залпом. Потом весь день он слышал, как дети играли в пятнашки, прятки, колдуны. И каждый крик этих маленьких монстров с болью отзывался в его сердце. “Еще неделя — и я сойду с ума, — подумал он. — Господи, почему ты не сделаешь так, чтобы все сразу рождались взрослыми?!”
Прошла неделя. Между ним и детьми быстро росла взаимная ненависть. Ненависть и страх, нервозность, внезапные вспышки безудержной ярости и потом молчаливое выжидание, затишье перед бурей.
Меланхолический аромат осени окутал город. Дни стали короче, и быстро темнело.
“Ну, положим, они меня не тронут, не посмеют тронуть, — думал мистер Ховард, потягивая одну рюмку бренди за другой. — Глупости все это. Скоро я уеду отсюда, уеду от них. Скоро я…”
Что-то стукнуло в окно. Он поднял глаза и увидел белый череп.
Дело было в пятницу, в восемь вечера. Позади была долгая, трудная неделя в школе. А тут еще перед домом вырыли котлован — надумали менять водопроводные трубы. И ему всю неделю пришлось гонять из котлована этих сорванцов — ведь они так любят торчать в подобных местах, прятаться, лазить туда-сюда, играть в свои дурацкие игры. Но, слава богу, трубы уже уложены. Завтра рабочие зароют котлован и сделают новую цементную мостовую. Плиты уже привезли. Тогда эти чудовища найдут себе другое место для игр.
Но вот сейчас… за окном белел череп.
Не было сомнения, что чья-то мальчишеская рука двигала его и постукивала им по стеклу. За окошком слышалось приглушенное хихиканье.
Мистер Ховард выскочил на улицу и увидел трех убегающих мальчишек. Ругаясь, на чем свет стоит, он бросился за ними в сторону котлована. Уже стемнело, но он очень четко различал их силуэты. Мистеру Ховарду показалось, что мальчишки остановились и перешагнули через что-то невидимое. Он ускорил бег, не успев подумать, что бы это могло значить. Тут его нога за что-то зацепилась и он рухнул в котлован.
“Веревка…” — пронеслось у него в сознании, прежде чем он с жуткой силой ударился головой о трубу. Теряя сознание, он чувствовал, как лавина грязи обрушилась на его ботинки, брюки, пиджак, шею, голову, заполнила его рот, уши, глаза, ноздри…
Утром, как обычно, хозяйка постучала в дверь мистера Ховарда, держа в руках поднос с кофе и румяными булочками. Она постучала несколько раз и, не дождавшись ответа, вошла в комнату.
— Странное дело, — сказала она, оглядевшись. — Куда мог подеваться мистер Ховард?
Этот вопрос она неоднократно задавала себе в течение долгих лет…
Взрослые — люди ненаблюдательные. Они не обращают внимания на детей, которые в погожие дни играют в “отраву” на Оук-бэй-стрит. Иногда кто-нибудь из детей останавливается перед цементной плитой, на которой неровными буквами выдавлено “М.Ховард”.
— Вилли, а кто это “мистер Ховард”?
— Не знаю, наверное, тот человек, который делал эту плиту.
— А почему так неровно написано?
— Откуда я знаю. Ты “отравился”! Ты наступил!
— А ну-ка, дети, дайте пройти! Вечно устроят игру на дороге…