— Ты подходишь… — отчеканила я и поспешно прильнула к губам гвардейца, в надежде, что он меня не остановит.
Эликсир подействовал мгновенно, а прозрачно-голубые глаза мужчины затуманились.
Мотнув головой, он нервно заморгал, пошатнувшись.
— Черт! — прохрипел Даласар, прежде чем его голос осип от нарастающего возбуждения. — Что ты со мной сделала?!
— Ничего особенного, демон. Дурман скоро пройдет. А пока, — скинув с плеч плащ, развязала тонкое платье, которое упало к моим ногам. — Возьми меня…
Я чувствовала на себе изголодавшийся взгляд истинного и безумно нервничала перед предстоящим соитием. Истории других ведьм не раз передавали весь ужас и боль происходящего. На мгновение сжав в кулаки пальцы, зажмурилась, пытаясь не выдать своего испуга.
— Ведьма? — рыкнул Даласар, часто дыша. Зелье действовало. Гвардеец уже с трудом себя контролировал, а мне нужно было, чтобы он поспешил, пока я не передумала, пока не сбежала, поджав хвост.
— Именно! Давай, здоровяк! Ты же хотел этого, — соблазнительно облизнув губы, стянула с груди кружево бюстгальтера и поежилась от прохладного воздуха.
— Чертовка! — хмыкнул мужчина, одним широким шагом сокращая расстояние.
Его движения были порывистыми, нетерпеливыми, сминая мои губы в жадном поцелуе он переходил на грубость, покусывая их.
— Могла бы не опаивать… Достаточно было лишь намекнуть! — пробормотал он, скользнув горячей рукой к развилке моих ног.
В испуге я сжала бедра, боясь решиться на последний шаг.
“Инициации быть! Я должна овладеть магией! И пусть это лучше будет он, чем какой-то несчастный, выбранный вредной каргой, которая меня на дух не переносит”.
— Давай, прелестница, позволь мне коснуться… — прошептал Даласар, касаясь губами моей кожи.
Я была удивлена. Эликсир, которым я его одурманила, был чертовски сильным и мужчина должен был потерять контроль, становясь подобием животного, но вместо этого он продолжал думать о моих чувствах, сдерживая мучащую его похоть.
— Скажи мне свое имя… — вновь попросил он.
“Боги! Как же мне хотелось назвать его! Я мечтала, услышать его из уст этого мужчины. Но не могла! Ему следует забыть меня! Совсем скоро я исчезну из его жизни и лучшее, что могу сделать — не оставить никаких следов…”
— Тебе ни к чему знать! Делай, что должен! — задыхаясь, фыркнула я и, откинув голову, предоставила ему лучший доступ для поцелуев.
— Ведьма! — губы охотника изогнулись в порочной ухмылке, обещающей незабываемую ночь.
И да, я никогда не смогу ее забыть, вспоминая об единственном мгновении в руках того, кто предназначен мне богами и по иронии судьбы должен стать моим палачом…
— Значит должен?! Ну хорошо, дитя природы! Потом не жалуйся! — резко поймав обе мои руки, мужчина завел их за спину, не позволяя пошевелиться. От столь неудобного положения грудь приподнялась, и он довольно замурчал, склонившись к ней.
Высунув язык, мужчина медленно провел по одному соску, и я вздрогнула от первого столь интимного прикосновения.
Я даже подумать не могла, что будет так приятно.
Нетерпеливо прикусив губу, наблюдала за его действиями, пока, не сводя с меня порочного взгляда, Даласар повторил свою ласку.
— Какая чувствительная… — хмыкнул он, прежде чем зажать один сосок губами.
— Боги! — всхлипнула я и, выгибаясь сильнее, прикрыла от удовольствия глаза. — Еще…
— Смотри на меня, ведьма! — рыкнул гвардеец, мгновенно останавливаясь. — Хочу, чтобы ты запомнила меня!
Неспешно опускаясь передо мной на колени, мужчина толкнул бедро в сторону и шумно втянул воздух.
— Девственница?! — ахнул Даласар, на мгновение замирая.
Глава 3. А дурман ли всему виной?
Даласар
Впервые в жизни я испытывал столько противоречивых чувств. Дурман не охватил меня полностью. Не знаю, причиной тому была устойчивость к ядам или дрянь, что использовала ведьма, оказалась не так сильна. У меня хватало сил контролировать внутреннего зверя, который рвался к женскому телу, желая овладеть этой глупышкой.
Я должен был злиться на нее, должен был ненавидеть плутовку за то, что решила мной воспользоваться, но как бы я не убеждал себя в этом, ничего не получалось.
Юная ведьма околдовала меня, очаровала… Смотря в зеленые магические глаза, чувствовал, как пропадаю. Наверное я еще никогда не испытывал такого бурного желания к столь молодой девице. У нас разница была не менее десяти лет. Обычно я предпочитал более зрелых женщин, точно знающих как вести себя с мужчиной, но эта взволнованная чаровница сводила с ума. А когда я опустился перед ней на колени, желая коснуться сосредоточения женственности, и чуткое обоняние уловило сладость ее девственности, я на мгновение растерялся.