У всех этих насекомых и животных были свои имена вроде Аквилегии и Хризомелиды, названия, придуманные им взрослыми и не имевшие никакого смысла. Ник и остальные ребята называли их по-своему: Бахромчатый Лопух, Желтый Чихун, Щелкунчик, словно желая показать этим, что растения и насекомые были живые. Присев на корточки на краю ручья, Ник осторожно пощекотал соломинкой одного из щелкунчиков, плавающих в воде, и радостно засмеялся, когда тот начал извиваться, пытаясь увернуться, и, наконец, с едва слышным щелчком разделился на две половинки, которые поплыли в разные стороны.
Мальчик встал и потянулся. Затем он направился вниз по течению ручья, зорко следя, не появилось ли чего нового за то время, что он здесь не был. Плохое настроение исчезло бесследно - теперь он был, наконец, дома, среди друзей.
Он вышел на полянку, заросшую косоглазками - тонкими перовидными растениями, густо покрывавшими берег ручья. Тоненькие стебельки сгибались под тяжестью твердых двойных плодов - коричневых шариков, украшенных парой смешных белых глазок. Мальчик прошел еще несколько шагов, раздвигая стебли, и внезапно остановился. В нескольких метрах от него серебристая змея ела упавший плод косоглазки. Мальчик знал, что с серебрянками шутки плохи иногда они могут здорово укусить. Он осторожно сорвал пару плодов косоглазки и начал медленно двигаться к змее. Та увидела мальчика и немного отползла назад. Ник присел и протянул ей ладонь с плодами.
Серебрянка грациозно изогнула шею и наклонила голову сначала на один бок, потом на другой, как бы раздумывая. Внезапно откуда-то сверху раздалось хлопанье крыльев - змея молниеносно нырнула в воду и поплыла вниз по течению. Ник выронил плоды и уставился на пришельца широко раскрытыми от удивления глазами.
Существо, сидевшее в нескольких метрах от мальчика, походило на большую удивительную сову - точь-в-точь как в его учебнике по естествознанию. Огромные глаза с длинными пушистыми ресницами, мягкое мохнатое туловище. Ее крылья, большие, как паруса, были сложены за спиной и поднимались выше головы; руки с крошечными обезьяньими пальчиками лежали на толстом животике. Сова была не больше двух футов ростом. Чуть ниже пары огромных удивленных глаз находилось свернутое спиралью щупальце.
Ник не раз видел эти существа, но все с большого расстояния. Однажды он сумел подкрасться к такой сове поближе и наблюдал, как своим черным щупальцем она "выстрелила" в большую улитку и убила ее.
Но эта сова казалась совсем ручной. Она поворачивала голову влево и вправо, словно стараясь получше рассмотреть мальчика. Наконец она успокоилась и издала звук, похожий на тихий смех.
Ник застыл на месте, боясь спугнуть сову, и только негромко сказал:
- Хелло.
- Хелло, - ответила сова и, подумав, прибавила какой-то цыкающий звук: - Тск, тск.
Ник повторил звук:
- Тск, тск. Хелло.
Сова подскочила поближе. Склонив голову набок, она разразилась потоком щелкающих, цыкающих и чирикающих звуков. И затем, совершенно неожиданно, сказала отчетливым человечьим голосом:
- Не забудь взять маску!
Ник расхохотался.
Сова подняла вверх крошечную ручку и вытянула коричневый сморщенный пальчик - ну прямо как мосье Бернстейн, когда он собирается произнести что-то важное.
Сова пискнула:
- Ти!
- Я понимаю тебя, - кивнул головой Ник. - Ты хочешь сказать "один".
- Один! - повторила сова. - Ти!
- Ти! - пискнул в ответ Ник.
Сова вытянула два пальчика:
- Ти! Ти!
- Два, - сказал Ник.
- Два, - согласилась сова и засмеялась тоненько-тоненько.
Нику тут же вспомнились старые сказки про эльфов. Наверное, они смеялись точно так же.
И в то же мгновение, как бы завершая смех, заглушая его, раздался пистолетный выстрел.
Тело совы разлетелось фонтаном перьев. Капли темной жидкости упали на лицо и руки мальчика. Сова лежала среди косоглазок, одно длинное пушистое крыло вытянуто как-то неловко, подобно сломанному зонтику, тоненькие ножки с крошечными коготками жалобно подняты к небу.
Отец мальчика сбегал вниз по склону, бледный, сжимая в руке пистолет. Ник посмотрел на него и произнес, захлебываясь рыданиями:
- Зачем? Зачем?
Сильная рука отца схватила мальчика за плечо.
- С тобой ничего не случилось? - крикнул он через маску. Не дождавшись ответа, он рывком поднял мальчика на ноги. - Ты сошел с ума! Разве ты не знаешь, что укус животных смертелен? Несчастный доктор Мирский схватил один раз такую... яд ее щупальца... И ты даже не взял маску!
- Нет, она совсем не такая! - всхлипнул Ник. - Папа, она хорошая, я разговаривал с ней...
Отец, не слушая, тряс его за плечо.
- Слава Богу, что мне удалось найти тебя. Наверное, ты здесь не первый раз?
- Мы все время ходим в овраг, - ответил мальчик, продолжая горько плакать. - Папа! Оставь меня здесь!
- "Оставь меня"? Я тебе оставлю! Что с тобой происходит? Ходишь тут, как будто это двор... где-нибудь в Иллинойсе.
Его голос сорвался. По лицу потекли слезы. Он застыл на месте, все еще сжимая плечо Ника, затем глубоко вздохнул и вытер глаза тыльной стороной руки. Достав из кармана запасную маску, он протянул ее мальчику.
- Надень, - сказал он тихо.
Мальчик ничего не видел из-за слез. Нащупав рукой маску, он послушно надел ее. От резкого запаха дезинфекции у него перехватило дыхание.
- Прости меня, Ник, - сказал отец. - Я очень беспокоился о тебе. Ведь нас так мало! Мы должны быть крайне осторожны.
Ник поднял голову. Сквозь слезы лицо отца казалось искаженным и враждебным. В голове мальчика, там, где никто не мог видеть этого, бились слова: "Я ненавижу тебя! Я ненавижу тебя!".
Мужчина вложил пистолет в кобуру.
- Пошли домой, сын, - сказал он. Его рука протянулась к мальчику, и Ник инстинктивно отпрянул.
Крошечное перышко, золотое с красной каемкой, прилипло к рубашке мальчика. Он осторожно взял его мокрой от слез рукой.
"Я еще вернусь, - подумал он, - я обязательно вернусь", - и, повернувшись, пошел вверх по склону вслед за незнакомцем - своим отцом.