— С незнакомым человеком? — сделал Кудряшов удивленное лицо.
— А чо? Он ведь взял… четыре пузыря. Это… нормально… А? Ну, да… если подумать…
— Во сколько это было? — едва сдерживая смех, спросил Колесов.
— Часа в три…
— А сколько длилось ваше мирное сосуществование? — спросил Ханов.
— Хм… Чо? А? Ну, да… я это… пили…
— Из-за чего подрались, — прервал я Крюкова, заметив, что его вновь заносит.
— Из-за Гальки, — неожиданно занервничал Крюков. — Он… козел! Это… Ну, в общем…
— Ясно, — констатировал Кудряшов. — Подробностей не надо. Они нам известны.
Вечером в кабинете Кудряшова Колесов докладывал:
— Проверка личности Кругловой ничего не дала. Я опросил более двадцати человек, хорошо знавших ее. Никаких зацепок. Глухо, как в танке.
— Значит, если я правильно тебя понял, — спросил Кудряшов, — видимых причин для ее убийства нет?
— Пока нет, — уклончиво ответил Колесов.
— А если исходить из того, что мы имеем? Хотя бы из показаний Крюкова? — напомнил я. — Он утверждает, что Терентьев сам спросил у него про Нагорную.
— Крюков — алкаш! — возразил Ханов. — У него с мозгами полный сквозняк. Да к тому же он был пьян. Я ведь прекрасно понимаю, куда гнет Антонов. Из показаний Крюкова следует, что Терентьев не случайно попал к Кругловой, а был сориентирован на этот адрес заранее. Так?
— Так, — усмехнулся я. — Ты, как всегда, делаешь правильные выводы.
— Благодарю за комплимент, — театрально склонил голову Ханов. — Но хочу тебя огорчить. Если Терентьев, исходя из твоей версии, приехал в Горноуральск с каким-либо поручением, скажем, на разведку, то он не нажрался бы в этот день, как свинья, и не полез бы в драку. Это нелогично!
— А ты всегда поступаешь по законам логики? — спросил я. — Обстоятельства совершенно не влияют на тебя?
— Влияют. Но… я, тем не менее, стараюсь подчинить их какой-то определенной, заранее выбранной цели. То же должен был сделать и Терентьев.
— Терентьев, к сожалению, не так силен в логике, — встал на мою сторону Колесов. — Он из той породы людей, которые вначале делают, а уж потом начинают соображать, чем подобная поспешность может для них обернуться.
— Если вас послушать, — упирался Ханов, — то вокруг сплошные идиоты.
— Не усугубляй, — остановил я Ханова. — Ты противоречишь самому себе. Не позднее чем минуту назад ты сомневался в умственных способностях Крюкова. Не так ли?
— Так, — Ханов отчаянно взъерошил волосы. — Но…
— Значит, все-таки бывают исключения из правил? — наседал я. — Что ты на это скажешь? Люди есть люди. Терентьев не исключение. Не все столь функциональны, как ты. Кроме того, драку затеял не он, а Крюков.
— Но, когда Терентьев приставал к этой самой Гальке, разве он не мог предвидеть последствий? — не сдавался Ханов. — Если его кто-либо прислал сюда, то надо было сидеть тихо, как мышь.
— Опять за рыбу деньги! — обозлился я. — У Терентьева две судимости! А старые грехи долго держат за хвост.
— И новые знакомства тоже, — вставил Колесов. — Откуда мы можем знать, с кем свела его судьба в местах не столь отдаленных? Нет, я склонен к более тщательной проверке Терентьева.
— Глупости! — горячился Ханов. — Глу-по-сти! Я даже готов взять вашу версию как основную и прокатить ее во всех плоскостях, но… Предположим, вы в чем-то правы. Тогда как должен был поступить Терентьев? Он обязательно предпринял бы шаги…
— К побегу? — не дал ему договорить Кудряшов.
— Да, — кивнул Ханов. — Административно осужденные на работе не охраняются. А он все еще здесь.
— Вот тут ты не прав, — наставительно произнес Колесов. — Убежать Терентьев, к великому сожалению, не смог бы. Дело в том, что он уже пятый день занимается ремонтом непосредственно в помещении КПЗ и никуда из нее не выводился. И для того, чтобы отмести или подтвердить наше предположение, Терентьева необходимо срочно вывезти на волю. Административники чаще всего работают на заводе железобетонных изделий. Туда его и надо отправить. А там посмотрим.
— Мне кажется, — не согласился Кудряшов, — сейчас все это уже не имеет смысла. Убийца прекрасно обошелся и без информации Терентьева. Если, конечно, мы не ошибаемся в той роли, какая Терентьеву отводилась.
— Поживем — увидим, — настаивал Колесов. — Терять нам все равно нечего. Проверить свои предположения мы обязаны. Тут двух мнений быть не может. Если Терентьев не был в курсе того, какая судьба уготована Кругловой, то сейчас мы должны снабдить его такой информацией. И если Терентьев тот, за кого мы его принимаем, он или даст показания, или… при первой возможности рванет из Горноуральска.