Выбрать главу

— Какое дело?

Лускул подобрал камень и швырнул его в воду.

— У меня есть предложение, — начал он, глядя на расходящиеся круги. — Совершенно официальное. Формируется межзвездная экспедиция. Мы с Траарком входим в ее состав. Хочешь полететь с нами?

— Полететь?

— Да. Мы уходим на тарринге. Внутреннее угнетенное поле.

— Но почему именно я?

Лускул помедлил с ответом, словно решаясь на что-то.

— Мы давно уже не выходим в космос, — начал он. — Прекратились даже экспедиции с помощью туннелей связи. Твоя мать ушла одной из последних. Одна из причин — отсутствие желающих заниматься исследованиями.

— А кольцевые станции? Их больше двадцати.

— Они в большинстве полностью автоматизированы. Жители Тээры не хотят даже на короткий срок покидать свою благоустроенную планету. Космос — большой риск.

— Зачем же тогда новая экспедиция?

— Уменьшение интереса к космосу свело на нет исследования в ряде областей физики, математики и других точных наук. Перед Советом Координаторов встала очень серьезная проблема нового рывка в космос. Два года назад был создан тарринг, оснащенный генератором угнетенного поля. Его испытывали на внутренних космических трассах, а когда испытания закончились, перед нами встал сложный вопрос отбора команды.

— И я вам подхожу?

— Да, — твердо сказал Лускул. — Ты нам подходишь. Кстати, твою кандидатуру предложил Тул.

— Отец?

— Он многое сделал для экспедиции, как один из координаторов. Старт через месяц. Ну, так как, согласен? Кори, возможно, тоже полетит.

— Тебе не нужно было говорить это. Теперь ты сможешь подумать, что я соглашаюсь из-за нее.

— Ее можно оставить на Тээре, — Лускул улыбнулся. — Ну вот, ты опять сердишься. Не поймешь вас, землян.

— Я возвращаюсь, — крикнула Кори издалека.

— Лечу, — решился Глеб и, спросил, понизив голос: — Но что такое Розовые острова?

— По древней легенде место, куда уплывали влюбленные, — также шепотом ответил Лускул и хлопнул Глеба по плечу.

— Так я могу вернуться? — снова крикнула Кори.

— А мне пора, — Лускул посмотрел на часы. — Надо быть в институте. Привет, ребята.

И он исчез.

— Ты ничего не говорила об экспедиции, — Глеб снизу вверх посмотрел на подошедшую Кори. — Почему? Тебя просили об этом?

Она опустилась рядом.

— Нет. Просто я боялась, что ты не согласишься.

Глеб долго смотрел на море.

— Перед началом экспедиции я должен побывать на Земле. Ты хотела пойти со мной.

— Поцелуй меня, — сказала Кори. — Нет, не так, по-настоящему.

— Ты не ответила на вопрос.

Она вздохнула.

— Конечно, пойду. Я теперь всегда пойду с тобой. Куда ты скажешь.

* * *

Капли росы лежали на траве. Солнце поднималось над лесом. Птица не пела. Спит, наверное, решил Глеб. Он стоял в центре площадки и держал Кори за руку.

— До свидания, братик, — крикнула она и послала Лускулу воздушный поцелуй. — Я привезу тебе с Земли подарок.

Белое сияние куполом накрыло площадку.

* * *

На стенах туннеля поблескивал иней, и холодный ветер тянул понизу.

— Елки-палки, — сказал Глеб, — совсем забыл. Зима.

Он повернулся к Кори.

— Зима, снег. Запомни эти слова.

— Холодно, — проговорила она. — Неужели на Земле всегда так холодно?

Глеб рассмеялся:

— Конечно, нет. Зима длится несколько месяцев. У вас когда-то было так же, пока не ввели искусственный климат. Шубы — вот что нам нужно. Шубы и валенки.

— Мы всего несколько минут на Земле, а ты уже говоришь «у вас». Это плохо.

— Привычка, — сказал Глеб. — Во мне проснулись старые привычки. Не обращай внимания. Это Земля.

— Да. Это Земля. Может быть, мне лучше уйти?

— Не говори глупости. Сейчас я сотворю шубу, и тебе станет тепло.

Они вышли из туннеля. Искрами лунного света вздрагивал снег. Деревья отбрасывали голубые тени. Вдали видны были огни деревни.

— Это Гостино, — сказал Глеб. — Нам туда.

Он взял Кори за руку, и мир сомкнулся за ними.

— Какие маленькие дома, — заметила Кори. Они появились на окраине деревни. — Из чего их строят?

— Из дерева.

— На Земле все дома такие?

Глеб не ответил. Он думал о другом.

Быстролет ахнул и отступил в сторону.

— Здравствуйте, — сказал Глеб. — Это Кори. Она не понимает по-русски.

— Значит, вы прямо оттуда?

— Да, Семен Игнатьевич, с другой планеты. — Глеб повернулся к Кори. — Это Быстролет. Учитель физики. Помнишь, я тебе о нем рассказывал? Не смотри так на его рукав.

— Ужасно, — прошептала Кори. — Человек без руки…

— А вы проходите, — говорил Семен Игнатьевич, — проходите. Я вас чаем напою. С вареньем. Живу по-холостяцки, чем богат…

Услыхав про чай, Глеб заулыбался.

— Ужасно я рад вас видеть. Даже не верится, что снова встретились.

— А я вас ждал, — проговорил Быстролет. — Знал, что вы придете и подарок приготовил. Но сначала чай, — и он направился на кухню.

— Иди ко мне, — сказала Кори. Она устроилась на диване. — Сядь рядом.

Он погладил ее волосы.

Потом все трое они пили чай. И Кори с напряжением следила за Быстролетом. За его левой, единственной рукой.

Чай был вкусный. Они выпили по два стакана, и Быстролет вытащил из буфета початую бутылку водки и разлил ее по рюмкам. Они выпили и водки. Мужчины крякнули в голос, а Кори схватилась за горло.

А потом Семен Игнатьевич поставил перед Глебом пятислойный блок памяти, цилиндр величиной с авторучку.

— Откуда это у вас? — удивился Глеб.

— Нашел в одном из ящиков с документами. Я сразу понял, что вещь не наша, и забрал ее с собой. Решил отдать, когда вы вернетесь.

— У меня кружится голова, — сказала Кори. — У меня кружится, кружится, кружится голова. Тир, какой это добрый человек. Он хороший. Я вижу. Он очень хороший. Но одна рука — это так ужасно.

— Вашей жене, наверное, не нужно было наливать, — Быстролет сокрушенно покачал головой. — Отведите ее в спальню. Пусть отдохнет.

А когда Глеб, уложив Кори, вернулся, Семен Игнатьевич, улыбаясь, заметил:

— Она красивая… Совсем не верится, что неземная.

— Я ведь тоже неземной, — проговорил Глеб. — У меня и имя другое — Тир. И отец есть. И мать… была. Она погибла здесь, в концлагере.

— Этот цилиндр…

— Блок памяти. Для воспроизведения нужна особая приставка. Придется ждать до возвращения.

— Скажите мне, Тир, — начал Быстролет.

— Вы-то, Семен Игнатьевич, почему стали так меня называть?

— Это ваше имя, — старый учитель подошел и положил руку на плечо Глебу. — Тяжело тебе там?

— По-всякому. Там как в сказке. А по ночам я осень нашу вижу. Дождь, лужи и пожухлую траву у обочины. Никогда бы не поверил, — Глеб невесело усмехнулся. — Ну да хватит об этом. Я ведь вам тоже подарок приготовил.

— Что еще за диво?

— А вы не смейтесь. Все очень серьезно. Я привез вам вторую руку.

Уголки губ Быстролета тронулись вниз.

— Спасибо, — сказал он, — но мне не нужны механические приставки.

— Никаких механизмов! Настоящая человеческая рука. Регенерация! На Тээре есть такой прибор. Я столько времени потратил, изучая его устройство. Смотрите!

На столе появился белый куб с длинным отростком на одной из граней. Отросток заканчивался иглой.

— Она вводится под кожу. Неважно, в каком месте. Давайте левую руку. Ничего, ощущение боли продлится недолго. Через несколько минут наступит обморочное состояние, но вы уже переберетесь на диван. А очнувшись, увидите обе руки на месте.

— Это что же, как у ящерицы хвост? — пробормотал Быстролет. Он плохо соображал, что говорит.

— Даже лучше. У той он вырастает меньших размеров, а ваша рука будет такой, какой и была. Ну, вот и все. А теперь я помогу вам лечь.

— Долго я буду спать?

— Часов двадцать, — ответил Глеб, но старый учитель уже не слышал ответа.

На столе рядом с регенератором стоял маленький цилиндр. Глеб взял его в руку и погладил. Цилиндр был легкий.