Пространство разомкнулось и сомкнулось следом за ним…
На тарринге прочли записку и успели начать разворот. Боевые ракеты Ватарамы взорвались, не достигнув цели, но генератор угнетенного поля был выведен из строя…
В командном отсеке горело лишь аварийное освещение. Рар Тхиор, Дуар Транг и астроном Фари Лор изучали отчет об осмотре тарринга. Лица у всех троих были мрачные, и когда открылась дверь, ни один из них не повернулся и не поднял головы от бумаг. Вошли кибернетик Торн Эри и Данриг. Они ни о чем не спросили, лишь молча подошли и сели рядом. Минутой спустя, все так же молча, появились Траарк и Кори.
Наконец Рар Тхиор поднял глаза от отчета.
— Поскольку ремонт генератора угнетенного поля в космосе невозможен, — сказал он, — остается одно: добираться до Тээры на маршевых двигателях.
Фари Лор покачала головой:
— Это же сотни лет полета…
— Может, все-таки посадить тарринг на планету для ремонта? — предложил Дуар.
— А если последует еще одна ракетная атака? — живо вмешался Траарк. — Знать бы, что там произошло.
— Тир мог бы рассказать об этом, — заметил Торн Эри. — Будь он жив…
— Но он мертв!
— Он жив! — сказал незаметно появившийся в централи врач Дабл Мазаар. — Жив, хотя это нарушает все наши биологические законы.
— Наши! — воскликнул Данриг. — Наши! А они распространяются только на нас. — И, довольный своей тавтологией, рассмеялся.
А Кори, охнув, вскочила и бросилась к медицинскому отсеку.
Туман… Он клубился, переливаясь, как пестрая занавесь под ветром. Туман и боль… Казалось, будто все тело расчесано острым металлическим гребнем.
Глеб не спал и не бодрствовал. Он ничего не видел, ничего не слышал, он ни о чем не думал…
Он выздоравливал. И однажды открыл глаза.
Кори сидела, отвернувшись. Он хотел дотронуться до ее волос, но не смог поднять руки и тогда, ухватив прядь губами, потянул на себя.
— Ну что ж, мы многое узнали, — заметил Рар Тхиор. Он потер щеку и добавил: — Правда, очень дорогой ценой…
— Ремонт генератора угнетенного поля возможен? — спросил Глеб.
— Нет. И забудь об этом. Сейчас Фари определяет координаты для полета на маршевых двигателях. Придется воспользоваться анабиозом.
Траарк, до этого молча сидевший в стороне, подошел к Глебу.
— Я читаю твои мысли, — сказал он. — Перестань винить себя во всем случившемся.
— Тебе легко говорить, Траарк, — пробормотал Глеб.
Вечером в своей каюте он долго не мог заснуть. Спокойное дыхание Кори едва заметно холодило ухо, прядь волос щекотала кожу. Глеб приподнялся на локте, вглядываясь в ее лицо. Как они похожи с братом. И снова перед глазами возникла обожженная поляна, огромные деревья, кольцом сомкнувшиеся вокруг.
Внезапно Глеб почувствовал, как у него перехватило дыхание. Сооружение в центре поляны… Это же… Черт возьми, почему он раньше не догадался!
Проснулась Кори.
— Что с тобой? — спросила она обеспокоенно. — Ты сам с собой разговариваешь.
Глеб вскочил.
— Там звездолет! Понимаешь, на поляне звездолет Ватарамы!
Он увидел непонимающие глаза Кори.
— Потом объясню. Сейчас к капитану.
И, наскоро одевшись, помчался в командный отсек.
Рар Тхиор удивленно поднял брови.
— Ты действительно уверен в своей догадке?
— Я это точно знаю! Больше того, мне известно, что звездолеты Ватарамы могли двигаться в туннелях угнетенного поля.
— А энергетическая защита?
— Я могу ее снять. Понимаешь, это пришло внезапно, как озарение. Рар, мы должны вернуться.
— Во всяком случае это следует обсудить, — задумчиво произнес капитан и нажал на пульте сигнал общего сбора.
Выслушав рассказ Глеба, астроном Фари Лор заметила:
— Пять месяцев пути. Срок небольшой по сравнению с тем, что нам предстоит, если мы будем добираться до Тээры на маршевых. Я за то, чтобы лететь.
— Хуже не будет, — Траарк усмехнулся короткой, сухой усмешкой. — Так что стоит попробовать.
А Дуар Транг хлопнул Глеба по плечу:
— Я всегда говорил, что этот землянин — молодец!
— Хорошо, — сказал капитан. — Старт по готовности.
На двадцатый день пути в каюту Глеба зашел Данриг. Они сыграли партию в шахматы, поговорили о пустяках, а потом Данриг сказал:
— Империя, о которой ты рассказывал…
— Барнгал?
— Да. Как ты думаешь, она продолжает существовать?
Глеб пожал плечами:
— Не знаю. И какое это имеет значение?
— Если она существует, опасность угрожает другим планетам.
Сказанное поразило Глеба. Он представил, как боевые корабли Барнгала атакуют Тээру. Как черным дымом пожара заволакивает ее ослепительно синее небо.
— Да нет! Быть такого не может. — Он потряс головой, отгоняя кошмарное видение.
— Еще как может, — печально проговорил Данриг. — А Тээра не готова к войне.
— Что ты знаешь о войне! — невольно вырвалось у Глеба. Он тут же прикусил язык, но было поздно.
— О войне я знаю больше, чем ты. — Данриг помолчал, словно обдумывая что-то. — Тебе известна моя официальная биография?
— Да, в общих чертах. — Глебу не понравилось слово «официальная».
— И ты знаешь, что я был физиком, что после неудачного опыта долго лежал в больнице, не приходя в себя, а потом память с большим трудом начала восстанавливаться…
— Знаю.
— И что лечащий врач, а им был Лускул, рекомендовал сменить профессию, тут же предложив работу в институте психологии?
— Знаю.
— Лускул был очень добрым человеком. Не правда ли?
— Да. Он был добрым. — Глеб выдержал взгляд Данрига, а тот продолжал: — Но вот о чем ты не знаешь: по вечерам, после трудных рабочих дней, меня посещали странные видения: несуществующие на Тээре города, реки… А потом появился ты с рассказами о Земле. Все встало на свои места. — Данриг облизнул губы. — Вот тогда-то, Тир, я испугался. Понимаешь?
Глеб помедлил, а потом кивнул:
— Понимаю. Я тебя хорошо понимаю. У меня похожая история.
— Похожая, да не очень. — Данриг горько усмехнулся. — Ты не прошел через дробление. И память Земли в тебе сохранилась. А я словно нищий. Изгой. Человек без родины… У меня к тебе просьба, Тир. В следующий раз, когда ты захочешь побывать на Земле, возьми меня с собой. Один я не решусь…
Глеб заглянул в глаза Данрига и увидел там, за частоколом ресниц, страшную, но так понятную ему тоску.
Не говоря ни слова, он протянул Данригу по земному обычаю руку. Тот не понял сначала, поднял удивленно брови, но потом, будто вспомнив, быстро вскочил и с силой сжал ее.
Выжженная поляна встретила их тишиной. В вековечной дреме замерли сплетенные кроны деревьев, яркое солнце, повисшее в зените, обливало своими лучами купол корабля.
— Ждите меня здесь, — сказал Глеб Тхиору и вошел в круг опаленной земли.
Днище корабля раскрылось навстречу ему. Вниз пошла, раскладываясь на ходу, лестница. Глеб встал на нижнюю ступеньку и помахал рукой тем, на краю поляны.
Пуст был боевой звездолет Ватарамы. Но механизмы его оживали при приближении Глеба, сияли огнями готовности. Стоило ему войти в командный отсек — вспыхнул экран обзора. Стала видна десантная группа, ожидавшая его сигнала. Глеб положил руки на клавиши пульта, осознал себя единым целым со всем кораблем и, не глядя, нажал нужную клавишу. Экран на мгновение подернулся дымкой и вновь спокойно засветился.
Включив внешнюю связь, Глеб заговорил, и голос его разнесся над поляной:
— Защита снята. Можете идти. Мы вас ждем.
Он имел в виду себя и корабль.
Звездолет Ватарамы оказался прост в обращении. Если вдруг возникала неясность, Глеб легко ее устранял. Быстрее и лучше других управлением корабля овладел Данриг.
— Отлично строили, — заметил как-то вечером Рар Тхиор. — Будет чему поучиться на Тээре.