Коробка вернулась в четверг. Фильм в коробке тоже был о новинках. Но не тот, который он посылал.
3
По пути в Тигенор-Колледж, когда он шел на послеобеденные занятия, Питер Кэкстон остановился у углового магазина и купил пачку сигарет. Как раз напротив входной двери висело большое, в полный рост, зеркало. Войдя в магазин, он ненадолго остановился, чтобы осмотреть себя.
То, что он увидел, ему понравилось. Высок, хорошо одет, лицо чистое, но не слишком юное, лучистые серые глаза. Ухоженный вид подчеркивала и аккуратная серая шляпа. Довольный, он пошел дальше. У Кэкстона не было иллюзий о жизни. Жизнь такова, какой ты ее делаешь. А насколько он мог предвидеть, если он все сделает правильно, он должен стать директором Тигенор-Колледж через два года. Границы времени обойти нельзя. До этого времени старый Варняк не уйдет в отставку, а Кэкстон не видел способа, которым можно было бы ускорить этот процесс.
Тигенор не был супер школой, не было там и баснословных денег, которые некоторые соседние общины давали на образование.
Комната для курения была общей — для мужчин и для женщин. Кэкстон уселся в одно из кресел и быстро затянулся. Он докурил почти до половины, когда зашла мисс Грегг.
Она тепло улыбнулась.
— Привет, Питер, — сказала она. Она многозначительно метнула взгляд в сторону закрытых дверей гардеробных, а затем вновь посмотрела на него.
Кэкстон сказал:
— В мужской никого.
Она открыла дверь в женскую, заглянула внутрь, затем скользящим движением приблизилась к нему и поцеловала его в губы.
— Осторожно, — сказал Кэкстон.
— Сегодня вечером, — сказала она тихо, — в конце парка…
Кэкстон не мог сдержать легкого раздражения.
— Я постараюсь, — сказал он, — но моя жена… Она нежно шепнула:
— Я буду ждать тебя.
Дверь за ней мягко закрылась. Кэкстон сидел хмурый и встревоженный. Сначала это было приятно — завоевание сердца мисс Грегг. Но после шести месяцев чересчур частых свиданий все это становилось немного утомительным. Она уже дошла до того, что предвкушала, как он каким-то образом заполучит развод, и это каким-то образом не повредит его карьере, и что каким-то образом все образуется. Кэкстон не разделял ни ее страстного желания такой развязки, ни ее смутной убежденности, что не будет никаких последствий.
Мисс Грегг была, как он слишком поздно уяснил, чувствительной дурой. Уже месяц, как он понял, что должен порвать с ней, но пока ему в голову пришел только один способ: ее нужно осторожно убрать из школы. Как? Ответ на это тоже нашелся легко. Пустить слушок про нее и Доррита. Таким образом он мог убить двух зайцев. Доррит был его единственным серьезным соперником на пост директора и, что было самое страшное, он очень хорошо ладил со старым Варняком.
Это будет не очень трудно. Все кроме мисс Грегг знали, что Дорриту она безумно нравилась, а Доррит, кажется, не подозревал, что тайна его была известна. Эта ситуация забавляла Кэкстона. Он, женатый человек, увел девушку мечты Доррита. А почему бы не увести из-под его носа, так сказать, заодно и директорство? Надо будет подумать немного над ходами и двигаться с чрезвычайной осторожностью.
Кэкстон задумчиво вмял сигарету в пепельницу, а затем направился в аудиторию. На первом занятии должна быть демонстрация фильма. В самом начале ему было довольно интересно, но было много и неважных фильмов.
Кроме того, эти остолопы так ничему и не учились. Однажды он спросил нескольких из самых успевающих учеников, что они узнали из фильма — результат был плачевный. Защитники данного метода, тем не менее, утверждали, что эффект был несомненно. Детишки предпочитали это всем другим методам обучения и на прошлой неделе школьный совет постановил, что необходимо показывать каждый фильм и десятому, а не только одиннадцатому классу.
Это означало, что один раз утром и один раз после обеда ему приходилось управляться с роем подростков в темноте аудитории. Во всяком случае, это был последний фильм на сегодня. Фильм шел уже минуту, когда Кэкстон по-настоящему посмотрел на экран. Какое-то мгновение он бессмысленно смотрел, затем выключил проектор, включил свет и спустился из операторской.
— Кто выкинул эту глупую шутку? — сердито спросил он.
Никто не отвечал. Девочки были немного напуганы, мальчики напряжены, за исключением нескольких — учительских любимчиков, которые побледнели.
— Кто-то, — кричал Кэкстон, — во время обеда поменял мне фильм.
Тут он замолчал. Его собственные слова покоробили его. Когда он вылетел из кабины, он даже не помедлил, чтобы оценить смысл происходящего. Сейчас он неожиданно понял. Впервые за свои четыре года в Тигенор он стал жертвой ученической проделки, но повел себя неправильно. С минуту подумав, он мысленно собрался, и положение было спасено.
Кэкстон тяжело сглотнул. Бледная улыбка осветила его напряженное лицо. Он холодно посмотрел вокруг.
— Ну что же, — сказал он, — если вы хотите этого, вы это получите.
На второй день улыбка его была мрачней, и это уже становилось вопросом дисциплины.
— Если это повторится еще раз, мне придется доложить старому Варн… — он остановился. Он хотел сказать «старому Варняку». Вместо этого он закончил как положено, — доложить мистеру Варни.
В офис директора на следующий день вошел потрясенный и озадаченный Кэкстон.
— Но где они берут фильмы для подмены? — беспомощно спросил старик. — В конце концов, они стоят денег.
Этот вопрос не был последним его словом. В четверг, когда фильм опять подменили, он, исполненный сознанием долга, зашел в оба класса и подчеркнул непорядочность их действий. Он также указал на то, что раз за утерянные фильмы придется платить, дело начинает принимать определенный преступный оборот.
Следующий день был пятница, и было очевидно, что учащиеся обговорили эти вопросы, потому что президент каждого из двух классов сделал сообщение, отвергающие подозрение преподавателей.
— Как вы знаете, — заявил один, — учащиеся обычно знают, что у них происходит. Но весь наш класс не знает, кто это. Кто бы ни подменивал фильмы, он действует в одиночку, и мы осуждаем его и отказываем ему в поддержке или сочувствии, которое мы обычно могли бы оказать такому учащемуся.
Эти слова должны были успокоить нервы Кэкстона. Но они имели обратный эффект. Его первоначальное убеждение, что его разыгрывали учащиеся, уже частично уступило место более дикой мысли, и эти выступления просто подбодрили его новое чувство. В этот же день, во время большой перемены, он непредусмотрительно сделал ошибку, высказав свое подозрение директору.
— Если не виноваты учащиеся, тогда должен быть виноват один из учителей. А единственный, кого я знаю, кто ненавидит меня — это Доррит, — и мрачно добавил, — на вашем месте я также расследовал бы отношения между мисс Грегг и Дорритом.
Варни проявил удивительную инициативность. Дело было в том, что старик легко уставал и уже был вымотан всем этим делом. Он вызвал мисс Грегг и Доррита, и, к испугу Кэкстона, повторил обвинения. Мисс Грегг метнула изумленный взгляд на ошеломленного Кэкстона, а затем неподвижно просидела до конца совещания. Доррит был некоторое время был взбешен, затем рассмеялся.
— Эта неделя открыла глаза большинству из нас, — сказал он. — Мы увидели, как Кэкстон сник от убеждения, что коллектив учащихся не любит его. Я всегда считал его законченным неврастеником, а теперь он за пять дней показал, что он даже хуже того, что я представлял. Как и все настоящие неврастеники, он не смог провести даже элементарного расследования перед тем, как предъявлять свои обвинения. Например, первое. Я могу это опровергнуть, так как по крайней мере два дня я не мог быть рядом с операторской.
Он продолжал. Во вторник и среду он лежал больной у себя дома.