Вздохнув, Миронов продолжил:
– Во время одной из крупных партизанских операций Машу ранило. В тяжелом состоянии отправили мы ее на Большую землю в госпиталь… А в нем после очередного ранения лечился капитан Егоров. Дальше они воевали вместе рука об руку. В марте победного сорок пятого Машу экстренно вызвали в штаб фронта и для выполнения особо важного задания с рацией перебросили в Берлин. Нелегко ей там, бедняжке, пришлось… Но вера в нашу победу и любовь помогли ей выдержать все испытания, и девятого мая они с Андреем расписались на… рейхстаге… Неделю назад я рассматривал их подписи в музее немецких друзей… Несколько лет я возглавлял главк, в котором трудится сейчас «наша Маша». Она стала ведущим специалистом, люди ее искренне уважают. Много лет подряд Марию Агеевну избирают секретарем партбюро…
Миронов перешел на шутливый тон:
– В этой связи мне часто приходит в голову такая мысль: раньше мужья платили слугам и даже посторонним лицам за то, чтобы те следили за их женами. Наступило равноправие, и мы решили эту проблему. Когда у жены хозяйство, дети, работа да еще и общественная нагрузка, то в ее преданности можно не сомневаться…
– Даже когда буду на заслуженном отдыхе, верность Андрею сохраню! – заявила с присущим ей остроумием веселая хозяйка под общий смех гостей…
– Позвольте мне, – расправляя усы, поднялся Варлам Петрович. – Вы, наверное, не знаете, что прежде чем Маша стала радисткой, она почти два года была медсестрой и вынесла с поля боя около двухсот раненых бойцов и командиров. Недавно за этот подвиг к ее боевым наградам прибавилась еще медаль…
– Батя, я же просила…
– Мало ли что ты просила по своей скромности. Нехорошо своими заслугами кичиться, но и не к чему их скрывать.
– А какая это медаль? – живо поинтересовалась Оля.
– Найдиг… Найчит… – пытался вспомнить название медали Варлам Петрович.
– Найтингейл, – помог ему Васильев. – Это очень почетная награда. Думаю, что ее удостоены иметь в нашей стране не более двадцати человек.
– А кто этой медалью награждает и за что? – спросил Петров и достал из кармана блокнот с карандашом, чтобы ликвидировать, как он любил выражаться, еще один пробел в своих познаниях и расширить кругозор.
– Эта медаль, – начал объяснять Васильев, – учреждена Лигой Международного Красного Креста в 1912 году в честь английской сестры милосердия Найтингейл… Ею награждаются медсестры, которые отличились храбростью и мужеством по спасению и уходу за ранеными на полях сражений, а также проявившие исключительную преданность больным и калекам в мирное время. Медалью могут награждаться посмертно, если медсестра погибла при выполнении своего долга. Награды присуждаются через год, и каждый раз их получают только тридцать шесть человек на весь мир. Советский Красный Крест впервые выдвинул кандидатов на эту медаль в 1961 году. Тогда наградили Ирину Левченко и Лидию Савченко.
– Левченко – это писательница? – спросил кто-то из гостей.
– Гвардии подполковник Герой Советского Союза Ирина Левченко после войны стала известной писательницей. В 1941 году семнадцатилетней комсомолкой она добровольно ушла на фронт. Отчаянная, храбрая санитарка вывела из окружения обоз со ста шестьюдесятью ранеными. Позже она была санинструктором танковой части и спасла жизнь двадцати восьми танкистам. К концу войны стала офицером-танкистом, проявила в боях исключительные мужество и храбрость, за что удостоена пятнадцати правительственных наград.
– А почему медаль в честь Найтингейл, кто она такая? – допытывался Петров.
– Флоренс Найтингейл родилась в очень состоятельной английской семье. Появилась на свет в дороге – во время путешествия ее родителей по Италии во Флоренции. Поэтому они и дали ей имя Флоренс. Во время Крымской войны она вместе с подготовленными ею 38 помощницами организовала госпитально-полевое обслуживание раненых английской армии. При этом она проявляла высокую организованность, смелость и чуткость к раненым и больным. Флоренс каждую ночь обходила бараки, не боясь никакой заразы. Когда в своем госпитале положение улучшилось, она в 1855 году совершила инспекционную поездку по Крыму, где в английских и французских войсках в это время свирепствовали различные болезни, в том числе холера. Хрупкая, очень хрупкая Флоренс в то же время отличалась необыкновенной выносливостью… Один за другим умирали военные врачи, девять ее наилучших сотрудниц скосила смерть, а она продолжала рваться в госпитали, в казармы и даже в окопы на передовых позициях.