Когда я была младше, даже не подозревала, как часто дела могут идти неважно. Сейчас я писатель в годах, но работать предпочитаю над крупными проектами, которым для того, чтобы прорасти и дать плоды, нужны не недели и не месяцы, а годы. Петля мгновенной обратной связи здесь отсутствует. Нет никаких признаков, которые часто и внятно говорили бы: «Ты все делаешь правильно». Чтобы получить поддержку, я нуждаюсь в духовных практиках – утренних страницах, творческих свиданиях, прогулках – и в разговорах с друзьями. Я звоню Брюсу или другу-пианисту. Когда моя вера дает осечку, цепляюсь к ним на буксир. А моя вера и впрямь дает осечку.
Она дает осечку, и когда я исполнена наилучших намерений и скрупулезнейше соблюдаю все положенное. Трудно сохранять веру, когда ты устал. Трудно сохранять веру в бесконечной круговерти дел. Трудно сохранять веру, когда слишком много или слишком мало пребываешь в одиночестве. Точно так же влияют на нас голод, избыток работы, да что угодно, если оно в избытке. Вера произрастает из рутины. Чтобы понять это, достаточно взглянуть на уклад жизни в любом монастыре. Вера живет там, где изо дня в день совершается необходимое.
Великое произведение искусства – это внешнее выражение внутренней жизни художника; из внутренней же его жизни рождается его собственный взгляд на мир. Никакое остроумие и изобретательность не могут заменить собой такую важную вещь, как воображение.
Нынче мне живым примером для подражания по части веры служит моя сестра Либби. Она художник-анималист. Либби почти год страдала от травмы рабочей руки, которую заработала, когда ее сбила с ног испуганная лошадь. Животное было напугано видом обыкновенного крупного пуделя в снежно-белом защитном воротнике (пудель тоже был нездоров). Сестра не винит ни лошадь за пугливость, ни пуделя за то, что он эту лошадь напугал, – просто говорит, что ей на руку внезапно рухнула тысяча фунтов живого веса. Ослепленная страхом лошадь налетела прямиком на сестру, и рука у той выгнулась под странным углом.
«Было очень больно, – вспоминает сестра. – Я думала – перелом». Ей сразу же сделали рентген. Все-таки правая рука, рабочая – как без нее обходиться? По мнению врачей, хуже всего пришлось локтю. Сестре велели пить ибупрофен и заниматься лечебной физкультурой. Либби лечилась год, но это не помогло: стоило начать рисовать, как через несколько минут рука принималась подрагивать. Сестра пробовала работать с рукой на перевязи. Пробовала надевать лангету. И все же в иные дни она едва удерживала кисть.
Рисование было единственным источником ее дохода, и потому сестре не раз приходилось бороться с паникой. Либби звонила мне и говорила: «Я твержу себе, что надо прожить этот день, не заглядывая в будущее». В голосе ее слышались страх и тревога. «Сегодня я немного поработаю, а потом дам руке отдохнуть».
Наконец, по совету своего друга, человека в годах, она обратилась к мануальному терапевту, и тот сказал, что все дело отнюдь не в травме локтя – боль идет из плеча. Плечо сместилось, оно было выбито из правильного положения. Мануальный терапевт вправил плечо, и ситуация улучшилась – однако не до конца. Возможен разрыв капсулы плечевого сустава. Сейчас Либби ждет результатов МРТ, которую следовало сделать с самого начала. «Теперь я могу по полчаса работать», – говорит она.
Из искусства рождается жизнь, рождается интерес, рождается чувство важности… И я не знаю ничего, что могло бы заменить собой силу и красоту искусства.
Либби привыкла проводить за мольбертом многие часы, поэтому полчаса для нее – это только раскачаться. И все же она сумела подстроиться и продолжить работу. Сестра каждый день работает над заказами – понемногу, по чуть-чуть, но работает, и заказы каким-то образом оказываются выполнены, хотя она и не может избавиться от страха не успеть.
Кроме того, когда у Либби внезапно образовалось свободное время, которое можно было заполнить разве что переживаниями, она решила начать новую страницу в жизни и принялась писать книгу. «Мне нужно было куда-то направить творческую энергию, не то меня разорвало бы, – говорит она. – Не знаю, что из этой книги выйдет, но по крайней мере я делаю нечто осязаемое».
Делать нечто осязаемое независимо от результата – тоже акт веры. Делать нечто небольшое, если большое не под силу, – это, пожалуй, тем более акт веры. Верить – значит идти вперед изо всех имеющихся сил.