По мере того как вы исследуете свой внутренний мир, мир внешний будет становиться все яснее и отчетливее. Сталкиваясь с воображаемыми барьерами, встретитесь и с реальными препятствиями. Задача этой недели – помочь вам тверже встать на ноги и посмотреть вдаль. Когда вы обратитесь внутрь себя за внутренней поддержкой, а также приметесь искать поддержки друзей, ваше творческое начало окрепнет. Когда приметесь совершать для себя малое – поливать, так сказать, сад, – более реальными покажутся и более крупные начинания. К вам вернется ощущение собственной силы.
Клаустрофобия
В окна яростно хлещет дождь. Небо отливает свинцом. Облака несутся с такой скоростью, словно кто-то нажал на кнопку быстрой перемотки. Опять пришел пронизывающий холод. В такие дни сидишь дома безвылазно. В такие дни приходит клаустрофобия.
Действие не всегда приводит к счастью, но счастья без действия не бывает.
Карьера художника во многом зависит от убеждения, что он куда-то движется и не замурован безвылазно в четырех стенах, где бы эти четыре стены ни находились. Ради своего творческого здоровья я должна верить в то, что надо лишь сделать нужный следующий шаг, и передо мной откроется путь. Мне нужно верить, что у Высших Сил есть свои планы на меня и мою работу.
Как художнику мне нужна вера в Высшие Силы, источники вдохновения, поворотные моменты судьбы. Я должна верить в нечто, которое больше и мудрее меня. Некоторые художники верят в Бога. Некоторые – в Искусство. Но, как бы мы ни звали эту силу, верить в нее необходимо во имя выживания творческой натуры.
Если я верю в то, что мое творчество меня куда-то ведет – куда-то очень далеко, даже не могу разглядеть, куда именно, – тогда сумею выдержать «болезнь четырех стен» в такой день, как, например, сегодня. Если в самой моей работе уже достаточно чувства приключения, нет нужды мчаться на улицу и искать приключений там. Нужно лишь перевернуть страницу. Нужно найти приключение в собственном творческом сознании. Нужно держать текст в тонусе.
Проблемы – это всего лишь возможности в рабочей одежде.
Сегодня мне позвонила одна молодая писательница. Она звонит уже в третий раз, но после предыдущего разговора прошло очень много времени. Всякий раз она рассказывает о каких-нибудь новых неприятностях. Ее друзья ведут себя неправильно. Да и вообще жизнь устроена неправильно. Все идет не так, как надо, и она, писательница, не может сесть за работу из-за постоянного стресса. Мне знакомо это ощущение, однако я не могу избавиться от смутного подозрения. Художники обожают драму, и в те моменты, когда не творят ее на бумаге или на сцене, нередко создают в собственной жизни. Подозреваю, что стрессы и драмы в жизни писательницы сойдут на нет, только когда она снова сядет за работу. Стоит ей заняться делом, и драма пойдет на убыль.
«Ах, вы ничего не понимаете!» – так и слышу я ее страдальческий голос.
Я все понимаю, и очень ясно. Сколько бесценных рабочих часов сама потратила на драматические переживания! Думая о вещах, которые мне неподвластны, не использовала ту власть, которая у меня была, – власть творить. Опыт подсказывает, что когда все вокруг вдруг начинают вести себя неправильно, это значит, я слишком мало работаю. За прошедшие годы не раз с сожалением отмечала, что, когда я пишу в хорошем темпе, все вокруг ведут себя значительно приличнее.
Как часто приходится слышать, что художники по натуре люди беспокойные, раздражительные, недовольные. Все это чистая правда – когда мы не работаем. Но дайте нам удачный день за столом или мольбертом, и мы просто душки, милее не найдешь. Всем недоволен тот художник, творческое начало которого не получает выхода. Творческую чесотку художника не унять ничем – только работой.
«Но я слишком расстроена и не могу работать», – говорит молодая писательница. И это чувство мне известно, однако я знаю, что если она просто-напросто сядет за работу, ее жизнь разом придет в норму, а эмоции утихомирятся. «Вы просто не знаете, как со мной обращаются, – твердит писательница. – Просто ужас какой-то!»
Но я понимаю: она не работает, поэтому пребывает в раздражении. Большую часть времени ее друзья ведут себя вполне нормально. Большую часть времени она может позволить им вести себя так, как им хочется. И только когда она не работает, у ее друзей внезапно вылезают всяческие загадочные пороки и недостатки. Только когда она не работает, ее вполне милый в обычное время бойфренд разом превращается в чудовище. Когда ее голова не занята работой, она начинает пристально обдумывать деятельность окружающих. Запускает эту карусель она сама, хотя и не замечает этого.