Нет, он не забыл ее зажечь, пояснил Доммас. Деде знает, что по трубам снова пущен газ — временно, конечно, лишь на период эксперимента, — для того чтобы проверить, у кого лучше нюх: у собаки или у стеклянной трубочки.
У Фрица Вильгельма округлились глаза.
— Нюх у трубочки?
Доммас достал трубочку из кармана куртки.
— Химический нюх, — сказал он и пояснил, что воздух засасывается с помощью специального аппарата.
Но в этот момент появилась аварийная машина газового треста, и Доммас прервал объяснения. Машина остановилась между снежными кучами. Экипаж вышел из нее и хотел уже было перелезть через снежный завал, он был остановлен энергичным жестом Деде.
Брунс к тому времени уже зашел в дом аннабергцев и еще не вернулся.
— Мы готовы! — крикнул Деде.
— Я пойду в дом, — сказал Доммас.
Из сумки, висевшей у него на плече, он достал портативный аппарат и уже демонстрировавшуюся трубочку. То, что было дальше, не видели ни Фриц Вильгельм, ни Деде. Но минуты через три Доммас появился вновь и показал трубочку, внутри которой нежно-розовый цвет по всей длине превратился в сине-зеленый.
— Все ясно, — сказал Доммас Деде. — Теперь ваша очередь, и я велю отключить этот участок!
Он помахал над головой руками, и люди из аварийной машины ответили ему тем же жестом.
Деде прошел с Асси немного вниз по улице, нашел след, оставленный Доммасом, и повторил несколько раз:
— Ищи, Асси! Ищи!
Собака быстро пошла тем же путем, но дошла только до узенького палисадника у дома аннабергцев. Там она легла и посмотрела на Деде. Тот подозвал знаком Доммаса:
— Замерьте-ка здесь!
Доммас опять вставил трубочку в аппарат, засосал воздух, посмотрел, подсосал еще и снова поглядел. В трубочке не было никаких изменений.
— Пометьте это место!
Доммас знаком подозвал людей из аварийной машины, которые подошли с тонкими стальными прутьями в руках. Надо же! Собака унюхала газ там, где его трубочка ничего не показала!
— Ищи, Асси! Ищи!
Собака побежала не к подъезду дома, а к узловатому дереву, стоявшему в глубоком снегу перед окнами аннабергцев. «Сейчас она начнет писать», — подумал Фри Вильгельм. Но Асси снова легла, предварительно тщательно обнюхав ствол дерева.
— Я так и думал, — сказал Деде. — Теперь пройдем по другой стороне улицы.
Он повел собаку, а та все время оборачивалась назад, на дом аннабергцев. Асси видела, что ее любимец Брунс скрылся в доме, и теперь не могла понять, почему ей не дали сбегать за ним.
Деде ткнул ее носом во второй след:
— Здесь твой Брунсик! Ищи, Асси, и ты получишь его в награду!
Асси опустила нос к самому снегу. На этот раз, однако, она шла медленнее. И вдруг, не доходя одного дома до жилища семьи Гроте, она снова легла. Деде поднял ее, подвел к дому, но Асси вернулась к тому месту, где легла, и залаяла.
— Это и будет то, что мы ищем, — сказал Деде. — Можете проделать вашу процедуру.
Доммас исполнил все с тем же успехом, что и в палисаднике и около дерева.
— Жаль трубочки.
А Деде стал гладить и ласкать собаку, как будто она выполнила коронный номер, наподобие прыжка через горящий обруч. Но Асси уворачивалась от его ласк. Она скулила и рвалась к дому аннабергцев. Деде хотел было ее отпустить, но передумал и громко свистнул, после чего Брунс появился в дверях. Асси как бешеная рвалась с поводка, до тех пор пока Брунс не подошел к ней. Собака вела себя так, будто нашла своего пропавшего щенка.
— Лучше всего, если ты обойдешь с ней улицу от верхней до нижней магистральной трубы, — сказал Деде. — А я пойду попробую, что за кофе у старой дамы.
Не успели Фриц Вильгельм и Деде дойти до квартиры супругов Гроте, как работники треста газоснабжения уже начали свою работы, которую Доммас назвал обуриванием. Не успел Деде докурить третью сигарету, как один из коллег Доммаса пришел и сообщил, что около соседнего дома на одном из распределителей обнаружена трещина. Деде выглянул в окно и увидел лишь расчищенный от снега пятачок, кучку снега, а на ней несколько булыжников из мостовой.
— Мое почтение! Никогда не подумал бы, что собака способна на такое, — сказал Доммас.
— Я тоже, — улыбнулся Деде, глядя на удивленные лица. — Она молодец, наша Асси, но мы не готовили ее к работе на снегу. И никто из нас не знал, выйдет ли что-нибудь. Зато теперь мы знаем.