Сигнал, предупреждающий о прибытии, заставил всех стать собраннее; операция началась. Они оказались в закрытой части склада. Штаб так рассчитал, чтобы они прибыли ночью, и лишь слабый свет помог им пробраться между рядами корзин и тюков.
Над дверью горел огонек. Варлт знаком велел остановиться и осторожно открыл дверь.
Снаружи оказался двор, окруженный стенами, вымощенный каменными блоками. Во дворе грузовик с товарами. Варлт и Блейк сели в кабину, Марфи и Ло Сидж - в закрытый фургон. Варлт, словно всю жизнь водил такие грузовики и в голове его была карта, включил двигатель, провел машину в ворота и двинулся по лабиринту узких улиц, освещенных стержнями, расположенными на равных интервалах на столбах. У окружающих зданий первые четыре-пять этажей каменные или бетонные, но над ними деревянные надстройки. Никаких реклам и вывесок, но причудливые разукрашенные фонари у входов обозначали, чем занимаются в этом доме.
- Здесь. - Варлт остановил грузовик в другом дворе, так же плохо освещенном, как и у склада. Все вместе они вошли в здание. Еще проезжая по улицам, они обратили внимание, что очень мало прохожих, и исключительно мужчин. В этом пограничном городе строго выдерживается комендантский час, и женщины редко живут здесь самостоятельно.
Их ждал плотный человек в костюме старшего торговца. У него властная внешность, что подчеркивает и заостренная бородка серо-стального цвета. Роджер Аршалм, английский купец из Лондона, конечно, не был ни английским купцом, ни лондонцем, но весь Акрон считал его таковым.
Произнеся несколько ворчливых слов - признание, но никак не приветствие, он провел их в деревянные верхние этажи, где жил сам, его семья и весь штат.
В ярко освещенной нарядной, с панелями, комнате Аршалм сбросил плащ и знаком пригласил к столу, на котором стояло вино в прекрасных кубках и металлические, с драгоценными украшениями, тарелки, а на них фруктовые пирожные, хлеб с различными пастами, которых Блейк не узнал, но которые очень аппетитно пахли.
- Это безумие, - сразу заявил Аршалм. - Вы, леди, - он взглянул на Марфи, - подвергаетесь здесь большому риску. В городе так мало женщин, что все они хорошо известны, и у каждой история уходит в прошлое на несколько поколений. Если вас увидят, начнутся разговоры, которые могут раскрыть весь наш терминал. Ваше присутствие, - он повернулся к остальным, - я могу оправдать. На реке беспокойно. Вас выслали из Империи по капризу какого-нибудь лорда, заставили уехать, оставив все добро...
- Такое случается? - прервал Варлт. - Назревают неприятности?
- Случается, да. А неприятности здесь назревают всегда. Но сейчас, по-моему, здесь просто кипящий котел.
- Есть для этого какие-то особые причины? Аршалм развел руки.
- Причины? Купцы хотят мира, военные лорды, видя, что их влияние уменьшается, - войны. Ходят слухи о жертвоприношениях на границе и в изолированных поселках. Вспоминают пророчество о возвращении Хитзилопоцли. Когда правитель долго остается ребенком, в государстве всегда возникают проблемы. Не один лорд спит и видит себя в императорской короне.
- Но ведь так продолжается уже годы...
- И все время напряжение усиливается. Время идет, и лорды смелеют. Они никогда не были так решительно настроены, со времени подавленного восстания в 1912. Вспоминают древние забытые законы, применяют их, когда могут. Последний из таких законов - ограничения иностранных "разрешенных" торговцев. Им "разрешается" выходить из дома только по специальному пропуску и под охраной для их собственного блага, разумеется. Население не любит иноземцев формально такова была причина нескольких контролируемых бунтов. Еще несколько таких тщательно организованных инцидентов, и у них появится предлог для высылки всех разрешенных...
- И Новая Британия это терпит?
- С нынешним-то правительством? - Аршалм пожал плечами. - В ближайшее время никаких перемен не ожидается. Но если удастся изменить общественное мнение, умеренные могут быть отстранены от власти и править будет королевская партия. Вице-король с трудом поддерживает равновесие и мир. И ведь он может только советовать, не приказывать. Договор 1810 года о Расхождении не допускает этого.
- Итак, если вы не найдете то, что ищете, в Новой Британии... - продолжал Аршалм, и в этот момент Марфи сделала неожиданный неконтролируемый жест, уронив кубок и залив вином платье.
Но даже не взглянула на желтые брызги. Повернула голову, но словно не по своей воле, а как будто ее притягивал мощный магнит.
Повернув голову, она встала. Все смотрели на нее. Марфи медленно описала полный оборот и с широко раскрытыми глазами пошла к занавесу, висящему на стене. Руки ее коснулись краев занавеса, развели его, под ним оказалось окно. Пальцы девушки ухватились за раму, принялись открывать засов.
Варлт первым пришел в себя, он несколькими широкими шагами преодолел разделявшее их расстояние, отвел руки Марфи и сам открыл окно. Ворвался холодный ночной воздух, а с ним звуки воды, влага. Вспышки света означали фонари. Варлт мягко положил руки на плечи Марфи, одновременно поддерживая и защищая ее.
- Марфи, - сказал он негромко, успокоительно. Она покачнулась под его прикосновением, но не повернула голову; по-прежнему продолжала смотреть в ночь. Потом Блейк увидел, как дрожь пробежала по ее телу, словно она прыгнула в ледяную воду и пришла в себя. Повернулась к Варлту, ухватилась за его одежду; лицо у нее стало измученным и напряженным.
- Я была права. - Говорила она негромко, низко, но все в комнате ее услышали. - Марва здесь!
- Можешь сказать точнее? - по-прежнему мягко спросил Варлт.
- А где Ксоматл? - спросила она в свою очередь. Аршалм сделал такой же неконтролируемый жест, как тот, что опрокинул кубок Марфи. Варлт поверх головы Марфи взглянул на управляющего терминалом.
- Это территория Империи, к югу, один из племенных центров. Если она говорит правду... - Он покачал головой.
- У Новой Британии есть там контакты? - спросил Варлт.
- Каждый второй месяц туда под охраной направляется караван разрешенных торговцев. Вернее, так было в прошлом. А что теперь будет, никому не угадать. Однако подделать удостоверения таких торговцев невозможно. Одни и те же семейства поколениями ведут здесь торговлю. Даже если бы такая экспедиция была, поместить в нее кого-нибудь нельзя.