Один из котов уселся напротив нас и вопросительно переводил взгляд то на меня, то на Ольгу. А я рассказывал про то, как нашёл табличку.
На каминной полке блымкнул телефон. Я не придал значения, продолжая рассказывать с набитым ртом. Днём перекусить не получилось: когда я вернулся домой, выяснилось, что на подстанции произошёл какой-то сбой, и электричества не было. Газ мы не провели, всё в доме было завязано на электрике – и отопление, и плита, и духовка.
– То есть ты даже не заметил надписей, когда из воды вытаскивал?
– Неа. Да и не ожидал я ничего подобного увидеть. Ты вот часто где-то что-то такое находишь?
– Ну тоже верно.
Телефон блымкнул ещё раз. И ещё.
– Ты не хочешь посмотреть, что там? – Ольга выразительно посмотрела в сторону камина.
– Не хочу. Опять Макс какую-нибудь ерунду прислал, шутки за триста.
– А если это Москалёв?
– В половине первого ночи?
– Почему нет?
В этот момент телефон разразился непонятной трелью. Странно, я такую мелодию никогда не ставил, даже не знал, что она у меня есть.
Выругавшись, я поставил тарелку на столик и подошёл к камину.
– О, ты права, это Москалёв. В такое время... Не думал. Через Вконтакте звонит.
С бренчащим телефоном я уселся обратно и взял в другую руку бутылку. Сделав большой глоток, я нажал на пиктограмму ответа.
– Слава? – дребезжащий старческий голос Павла Георгиевича звучал очень взволнованно. – Владислав? Вы меня слышите?
– Вячеслав вообще-то, но суть Вы угадали, Пал Георгич. Вечер добрый.
Я включил громкую связь, чтобы Ольга тоже слышала разговор.
– Неважно. Слава, скажите, это шутка?
– О чём Вы, Пал Георгич?
– О той фотографии, что Вы мне прислали. Это шутка?
– Я вообще-то от Вас ждал ответа, Пал Георгич. И хотел, чтобы Вы мне объяснили, шутка это или где, – я сделал ещё один большой глоток.
– Слава, в каком городе Вы сейчас находитесь?
Первый раз вижу, вернее, слышу, чтобы Москалёв был настолько взволнован. Я запомнил его этаким занудным стариканом, который всегда упорно вдалбливал нам знания, казавшиеся нам ненужными. Вечно спокойный, методичный и гнущий свою линию преподаватель смог каким-то образом внушить нам уважение. Во всяком случае, хоть его предмет мы и не считали важным, но видели увлеченность человека делом, которому он решил посвятить свою жизнь. В конце концов, мы и сами станем когда-то такими же. Наверное.
– В том же что и Вы, полагаю. Последние лет тридцать шесть.
– Табличка ещё у Вас? Срочно берите её и приезжайте ко мне.
Я чуть не поперхнулся. Откашлявшись, я сделал ещё глоток.
– Пал Георгич, Вы когда на часы смотрели крайний раз?
– Славочка! – тон преподавателя сменился на жалобно-просительный. – То, что Вы мне показали, может иметь огромное значение для... Да для всего буквально.
– Ну так убедите меня, пожалуйста.
– Слава, нет времени убеждать. Просто поверьте, такие открытия ждать не могут.
– Павел Георгиевич! – я старался тщательно и медленно выговаривать слова. – Сейчас почти час ночи. Вы мне ничего не объясняете и хотите, чтобы я куда-то сорвался на ночь глядя. Я выпил, мне уже нельзя за руль. Меня, в конце концов, жена не отпустит среди ночи с куском камня болтаться по городу! Давайте утром созвонимся, я наберу Вас, когда проснусь.
– Какой же вы недалёкий, Слава, – я лишь хмыкнул в ответ. – Я сам утром Вас наберу. И напишите мне Ваш номер, я не хочу снова внука просить Вам звонить.
– Договорились, Павел Георгиевич.
– И ещё, Слава, я Вас очень прошу – никому не рассказывайте про Вашу находку.
– Среди ночи? Как скажете, профессор.
– Я доцент, я не профессор!
– Неважно, – уязвил я его. Хотя он, мне кажется, этого даже не заметил. – Всё, профессор, доброй ночи!
Я нажал кнопку отбоя. Ольга внимательно посмотрела на меня.
– И что всё это значит? Он всегда такой... эксцентричный?
– Москалёв? Не знаю, я его таким не видел. Сколько помню, он всегда спокойный как удав, и упёртый, как ледокол.
Ольга продолжала смотреть мне прямо в глаза.
– Что?
– Тебе не кажется, что ты мог бы помочь старику? Может, ты новый вид письменности нашёл. Или ещё какое открытие совершил.
– Счастье моё, я своё главное открытие совершил два года назад, когда тебя встретил. Поэтому давай спокойно ужинать и спать, тебе на работу завтра, а я утром наберу этого доцента.
– Ты же сам так перевозбудился, что аж дотерпеть не мог, чтобы ему спокойно написать!