Антонио Гауди видел душу любого материала, и каждое произведение его искусства было прекрасно по-своему.
Но жемчужина дома гранда всё ещё оставалась сокрытой от взоров. Спрятанной за чередой восхитительных в своей неповторимости залов, сквозь которые вёл их ди Орри. Они служили лишь её преддверием, предвестьем её великолепия, не более. Эрик знал, что вскоре они закончатся, вскоре поместье будет пройдено насквозь, а когда это случится…
И, оказавшись вновь на открытом воздухе, он, наконец, увидел.
Вилла «Янтарная тропа» — это не было просто красивым названием. От самого берега, открывшегося взгляду, прозрачной серебристо-жёлтой нитью отходила сотворённая изощрённой магией дорога, ведущая к искусственной террасе в открытом океане, где рос сад, дивный даже для Блуждающих-в-Ночи. И их хрупкая, призрачная красота оставляла далеко позади всё увиденное сегодня — ведь ничто не могло превзойти обретшее жизнь на земле отражение луны в воображении великого творца.
Дорога, терраса, сад… Они казались видением, облачным замком, который в следующий миг без следа рассеет ветер, но они были здесь и они были реальны. Воплощение гениального замысла — они вне всякого сомнения давали дому гранда право носить своё имя. И носить его с гордостью.
… Аммонио Мантейра ждал у самого начала Янтарной Тропы, облокотившись на казавшийся невесомым, сотканным из тончайшей паутины мягкого света портик, за которым негромко шумел Атлантический океан. Заметив их приближение, гранд прервал созерцание извечного бега волн и, когда гостям оставалось до него всего несколько десятков шагов, не спеша направился навстречу.
Черноволосый, черноглазый, стройный, одетый в удачно оттеняющую смуглую кожу свободную белую рубашку и кожаные штаны, заправленные в высокие сапоги, — он выглядел испанцем до мозга костей. Не хватало только рапиры. Впрочем, князь знал, что в случае необходимости она не замедлит появиться.
Правитель Барселоны был плотью от плоти своей родины, кровью от её крови — и как человек, которым он здесь родился, и как Блуждающий-в-Ночи на протяжении уже более чем десяти веков.
— Приветствую вас в моём доме, сеньоры! — голос гранда прекрасно подходил облику — насыщенный интонациями, глубокий, с лёгкой хрипотцой… Его хотелось слушать ещё и ещё, даже не вникая в смысл слов. — Надеюсь, ваше путешествие было приятным.
— Благодарю за заботу. Нам не на что пожаловаться, — ответил Эрик и с лёгким смешком добавил: — Рад видеть тебя в добром здравии.
— Взаимно, мой друг! — и гранд с князем, отбросив этикет, крепко пожали друг другу руки, после чего Мантейра заметил: — Я вижу среди твоих спутников новые лица…
Князь, предвосхищая просьбу, обернулся к своим сопровождающим:
— Позволь представить — Йозеф, лучший чтец моего ковена…
— Я польщён знакомством с вами, гранд, — поклонился тот.
— … и Курт, мой личный помощник, — закончил Эрик, взглядом указывая на второго пражанина.
Смол тоже учтиво склонил голову и, выпрямившись, спокойно встретил взгляд правителя Барселоны, произнёся:
— Счастлив случаю засвидетельствовать вам своё глубочайшее почтение, гранд.
— Надеюсь, у нас будет время побеседовать позднее, — кивнул в ответ на представления Мантейра и с извиняющейся улыбкой посмотрел на четверых стоящих перед ним вампиров, — но сейчас, сеньоры, мне бы хотелось остаться со старым другом наедине. Прошу вас меня простить.
— Как пожелаете, мой господин, — отдал куртуазный поклон ди Орри. — Мы с Сезаром будем рады показать прочим нашим гостям виллу, пока вы будете заняты этим без сомнения приятным разговором.
Де Рагге сохранял молчание, всем видом выражая полное согласие с любыми словами учителя.
— Идите с ними. Развлекайтесь, — бросил князь Курту и Йозефу, поддерживая гранда в желании провести встречу тет-а-тет.
Йозеф коротко кивнул и взглянул на Аммонио:
— Надеюсь на скорую встречу, гранд, — сказав это, он повернулся к Алесто: — Мы будем рады вашей компании, сеньор ди Орри.
— Тогда прошу за мной, — тот повёл рукой в сторону, откуда они недавно пришли, и все четверо, не став более задерживаться, покинули князя и гранда.
Мантейра проводил их задумчивым взглядом, после чего, сделав приглашающий жест, повернулся и направился к раскинувшемуся на водной глади призрачному саду, прочь от берега. Эрик вслед за ним без опаски ступил на серебристо-жёлтую поверхность Янтарной Тропы, бывшую, казалось, застывшим лунным сиянием, и вскоре поравнялся с правителем Барселоны. Вместе они в молчании проделали весь путь до искусственной террасы, и Эрик вблизи рассмотрел чудесную рощу, в сени которой оказался.