— Здравствуй, — спокойно сказал я, когда тот приблизился.
Парень заметно напрягся, помотал головой и ответил с чудовищным акцентом:
— Здравствуй.
Ана молчала, разглядывая незнакомца. Я решил зайти с козырей. Глупейшее дело — спрашивать пастухов далеко в горах о древнем городе, но больше мне ничего в голову не приходило.
— Эстраух знаешь?
Взгляд парня метнулся от скелле, которую он, не стесняясь, рассматривал во все глаза, ко мне:
— Да, Эстру знать. Город. Море. Там, — махнул он рукой на восток.
— Не Эстру, а Эстраух.
Парень непонимающе рассматривал меня, потом повторил:
— Эстру. Да, Эстру — там.
Я вздохнул и продолжил пытать его:
— Сыр есть?
Взгляд парня опять вернулся от скелле ко мне. Похоже, что он расслабился, придумав себе какой-то мотив нашего появления здесь.
— Хороший. Очень хороший, — он скорчил непонятную гримасу и добавил: — Дорого, очень хороший, — потом, внезапно указав пальцем на бороду, добавил еще, ткнув в меня: — Мун давать. Недорого.
Ана внезапно рассмеялась, парень заулыбался, я чертыхнулся. Следующие полчаса мы отчаянно торговались за круг сыра, который, по большому счету, был нам не нужен. Тем не менее, обменявшись деньгами, которые не вызвали у мун никаких вопросов, и сыром, мы расстались, почему-то ужасно довольные друг другом. Парень, сбежав по склону, внезапно засвистел в одну из висюлек на шее, и отара, все это время мирно пасшаяся на склоне, дружно сбилась в плотную кучу, которая, по другому свистку, послушно двинулась впереди пастуха. Парень махнул нам рукой и исчез вместе со стадом за очередной складкой.
Я посмотрел на Ану, которая, не переставая, язвила по поводу моей бороды, скотопасов и прочих дикарей.
— Ну что, скелле? Отдохнула? Развлеклась?
— Да, это было прекрасно!
— Нас ждет Эстру! Через пару дней мы уже должны знать, как прыгать через космос.