Сразу же по возвращении в управление Петров доложил о разговоре с Фроловым полковнику. Тот пригласил на краткое совещание сотрудников, чья деятельность связана с решением подобных вопросов.
— Это весьма важное сообщение, — кратко резюмировал начальник обмен мнениями. — Проверку заявления Фролова поручим нашему работнику в районе товарищу Краснову. Если факты подтвердятся, он же будет вести и розыск Шевылева. Расследовать дело придется, видимо, вам, товарищ Петров.
Спустя несколько дней стало известно, что факт расстрела советского военнослужащего в августе 1942 года возле деревни Тупилино, на самой границе Калининской и Смоленской областей, подтвердился. Были выявлены и другие злодеяния Шевылева — бывшего фельдфебеля германской армии. Розыск начался.
Начался розыск! А это значит, что на необъятном пространстве великой страны — от маленьких городков на западе до суровых Курильских островов, от побережья северных морей до барханов южных пустынь — начата громадная работа: среди 220 миллионов людей в кратчайший срок следовало найти одного человека, о котором известно только то, что он не моложе сорока пяти лет, среднего роста, черноволосый, когда-то носил фамилию Шевылев, и что он — палач и убийца, оставивший на нашей земле обильные кровавые следы…
…Тормоз или газ? Газ! Двигатель заревел! Машина со всего хода, не послушавшись руля, соскользнула с гребня высокой глинистой колеи и с шумом плюхнулась в наполненную водой яму, подняв фонтаны брызг. Мотор недружелюбно фыркнул и заглох. Стало тихо. О недавнем движении напоминали лишь свет слепо уставившихся в землю фар да журчание стекавшей с машины воды. Вот тебе и экономия времени, и кратчайшая дорога! «Федька на Пасху на лошади проехал, а уж ты как по воздуху пролетишь, если только в Гнилушке не застрянешь», — вспомнил Сергей слова женщины, порекомендовавшей ему дорогу, и засмеялся.
По тому, как глубоко села машина в грязь, понял: придется повозиться. А когда бесплодно потратил целый час на попытку выбраться, к первому выводу прибавился и другой — о вынужденном ночлеге. Конечно, можно было вернуться в деревню, но мысль о двенадцати километрах в темную майскую ночь по такой дороге при начавшемся дожде заставила передернуть плечами.
Неудачливый шофер уже было задремал на заднем сиденье, когда послышались шаги и хорошо знакомый голос:
— Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной!
Дверца открылась, в луче фонарика — лицо Николая Краснова.
— Бивуак ты разбил в неподходящем месте, — засмеялся тот, протягивая крепкую руку.
— Как попал сюда? — искренне удивился Петров.
— Никакого чуда: звонил из соседнего сельсовета, сказали, что ты из деревни поехал в город через Гнилушку. Я за тобой — до деревни на лошади, оттуда пешком. В полной уверенности, что догоню тебя.
Они еще долго разговаривали. Потом Петров поинтересовался, как идет дело с розыском Шевылева.
— Далеки мы пока от него, — посерьезнев, ответил Краснов.
— А что говорят солдаты из его команды? Когда они с ним расстались?
— Не знаю. Я еще никого из них не нашел.
— Друг мой, а ведь… — Сергей посчитал на пальцах, — пять месяцев позади. Если ты так будешь искать Шевылева, то на одном этом деле до пенсии послужишь.
Это замечание, хотя и высказанное в шутливом тоне, задело Краснова.
— С чего я начал? — после небольшой паузы произнес Николай. — Фролов рассказал правду, но не всю. Ведь Шевылев с конниками не поехал после расстрела в свой штаб, а вернулся в Тупилино и стал доискиваться у согнанного к церкви населения, кто дал хлеб. По его приказу плетьми избили трех стариков, хотел он спалить всю деревню, но этому воспрепятствовал Фролов…
— Так вот почему он не упомянул об этом! Фролов, видать, не хотел, чтобы подумали, что он рассказал все это с единственной целью — иметь еще одно смягчающее обстоятельство…
— Возможно. Сразу после отъезда карателей люди пошли в лес искать раненых…
— Откуда о них стало известно?
— Да от Лукерьи.
— От кого?
— Когда тот боец пришел в деревню, он попал в дом к Лукерье. Ей тогда за сорок уже было. У нее он попросил хлеба для себя и троих раненых товарищей, рассказал, что они живут в шалаше в лесу, недалеко от деревни. Просил связать их с партизанами. Она дала ему хлеб, а вскоре и нагрянул Шевылев… Так вот, после отъезда карателей (их напугали выстрелы в бору) все — и старики, и дети — побежали в лес, нашли тело паренька, а недалеко — всего метрах в пятидесяти — и шалаш. Раненых принесли в деревню и после недолгого совещания поместили у Лукерьи в доме, на чердаке. Вся деревня выхаживала их, оберегала. И ведь какая выдержка — команда Шевылева неделю стояла в деревне и не знала об этих красноармейцах.