— Пожалуй, я тоже схожу и поищу - попозже, после того, как мы с вами пройдем на борт, - решила Диана. – Может быть, я найду его. Мне бы не хотелось, чтобы Энди действительно перестал существовать. Он был единственным разумным существом в вашей команде, не считая Джона Коулфилда, но Джон, к сожалению, оказался чересчур человечен.
«Да, - подумала Эмили, - если называть человечностью угрызения совести… А впрочем, я не верю, что он сам захотел своей смерти. Не в его это духе…» У нее закрывались глаза, и как наяву она увидела Коулфилда – такого, каким запомнила его на Земле, только экзоскелет его почему-то исчез, и Джон сам, на собственных ногах шагал ей навстречу, издали улыбаясь своей хитроватой и шальной улыбкой. И вновь к реальности ее вернул голос Дианы:
— Хилл, у вас мало времени. Вы поступаете очень глупо. Откройте шлюз - и вы благополучно вернетесь на Землю вместо того, чтобы пополнить число покойников на этой планете.
Эмили подняла голову – та была словно чугунная. Вдали, за цепью прорезанных ущельем гор, неустанно дрожало огненное зарево. Сноп электрического света от ее прожектора лег на Диану, и в этом сиянии вокруг искусственной женщины искрами кружились сонмы пылинок.
Эмили явственно представила то, что должно произойти через несколько минут: значок дыхательного аппарата, уже сейчас окрасившийся в красный цвет критического состояния, начнет мигать, и дыхательная смесь окончательно перестанет очищаться… Говорят, смерть от удушья – неважная смерть.
— Хилл, я прошу ради вас самих и ради Джона – он не хотел бы вашей гибели…
— Теперь не имеет значения, чего он хотел, а чего нет – он мертв.
— Неужели вы тоже хотите умереть? Это поразительно: как вы, люди, не дорожите своей жизнью.
Эмили промолчала. Страх вплотную приблизившейся смерти заставил кровь быстрее бежать по жилам, сонливость ушла, и она снова напряжённо размышляла. Избавиться от Дианы здесь, за пределами «Одиссея», когда та вооружена, а она – нет, уже не получится. Но если впустить Диану в корабль, прикинуться ослабевшей, усыпить ее бдительность, то, быть может… Да, возможно, это сработает, а если не повезет – что же, она с чистой совестью сможет сказать, что сделала все, что могла.
— Ладно, - сказала она. – Открываю.
1. Перед отлетом
Два года назад
— Джон, тебе обязательно нужно есть яблоки вместе с огрызками?
Джон Коулфилд посмотрел на сухой несъедобный хвостик – единственное, что осталось от яблока - и ответил:
— Прости, Ник, я все время забываю, что тебя раздражают подобные вещи, – он положил хвостик на стол и виновато улыбнулся человеку напротив. – Это наследие моего детства. Я до сих пор помню белковые брикеты и похлебку из хлореллы в бесплатных столовых, куда меня водила мать. Одно из моих лучших воспоминаний – про то, как я первый раз поел натурального жареного мяса… - Джон кинул взгляд на голографическое табло, заменяющее одну из стен ресторана в космопорте. – Слушай, твоему синтетическому близнецу стоило бы поспешить. Этак мы не успеем с ним попрощаться.
— Придёт, не волнуйся, – Николас допил кофе, набрал новый заказ на сенсорном меню и поднял глаза на приятеля, который в эту минуту снял темные очки. – Откуда у тебя такой синяк?
— Еще видно, да? – озабоченно переспросил тот, трогая под глазом. - Я думал, он уже рассосался… Меня на улице побили.
— Опять? И когда же ты прекратишь свои прогулки по Нижнему городу? Если судить по тому, как часто ты наведываешься в места своего детства, создается впечатление, что тебе не столь плохо там жилось, несмотря на белковые брикеты и хлорелловый суп.
— Перестань, – Коулфилд опять потрогал лицо. – Знаешь, я тут подумал… Вообще-то я уже давно об этом думаю, с тех пор как познакомился с тобой и Ларри…
— Что? Решил обзавестись синтетическим телохранителем? Дешевле нанять человека.
— Сейчас деньги для меня не проблема, – Джон задумчиво оглядел маленький огрызок, который оставил от второго яблока, и понес было ко рту, но вовремя спохватился и положил на стол. Николас поспешно нажал клавишу в центре стола и смел весь мусор в открывшийся утилизатор. – Мне нужен не только телохранитель… Мне бы… ну, компаньона, что ли. Вроде твоего Ларри.
— Он не мой, он собственность «Киберспейс», - поправил Николас. – Он почти не бывает на Земле.
Коулфилд не слушал:
— Мне что-то совсем одиноко в последнее время. У людей я никогда не вызывал добрых чувств, да и сам к ним давно не тянусь… С роботами мне проще, - он вздохнул. - Моя мать, помню, любила повторять, как ей жаль, что она меня, урода такого, не придушила, когда я только что родился. Я очень раздражал ее и был совсем не нужен ей...