Маленькая изящная официантка-андроид, которую внешне отличал от человека только вытатуированный на руке номер, принесла заказ, Николас принял у нее чашки, одну передал Коулфилду и сказал ему:
— Насколько я понял из того, что ты говорил в промежутках между своими лирическими отступлениями, тебе нужен робот, ориентированный на тебя больше, чем на других людей. Что же, мы таких выпускаем по личным заказам. Какие у тебя требования к модели?
— Э… - промычал тот, в замешательстве разом проглотив весь свой кофе. – Да в общем ничего особенного. Н-ну, секретарское дело, медицина… И чтобы экзоскелет помогал надевать.
— Это должен быть мужчина?
— Да, пожалуйста. Я слишком уродлив для того, чтобы быть рядом с очаровательной девушкой, даже неживой.
— Ее можно сделать совсем не очаровательной, - усмехнулся Николас. – Внешняя оболочка – это самое простое и легко изменяемое… Впрочем, как скажешь. Да, собственно, вот, у нас есть один свободный корпус, посмотри, – он сдвинул рукав, тронул наручный компьютер, и над столом повис воздушный дисплей. Коулфилд глянул на фотографию андроида, лежащего на узкой полке вдоль стены, и покрутил головой, насколько ему позволяла искривленная шея, сжатая извечно поднятыми плечами:
— А нет ли у вас кого-нибудь помоложе? Я бы предпочел своего ровесника.
— Джон, это робот, - напомнил Николас.
— Я понимаю, что это робот, но он по своему облику мне в отцы годится! Я знаю, что и сам выгляжу намного старше, чем есть, но…
— Как знаешь, – Николас выключил дисплей. – Еще какие-нибудь пожелания будут?
— Я хочу взять его в свою экспедицию на должность врача и биолога, поэтому нужно, чтобы он знал, как управляться с анабиозными капсулами, лабораторным оборудованием и имел представление о том, как ведётся научная работа.
— Вообще-то такие навыки не входят в стандартный набор, но ладно… Что-нибудь ещё?
— Когда он… э-э… будет готов?
— Через несколько месяцев, так что если боишься нового нападения, советую тебе всё же нанять кого-нибудь из людей.
— Не думаю, что такое произойдет ещё раз, – Коулфилд снова осторожно потрогал синяк и надел очки. – Я сам сглупил, мне не нужно было проходить мимо этой компании и привлекать к себе внимание. Ты же знаешь подростков – они такие агрессивные, и им только дай повод...
— А чёрт бы их всех взял! – энергично перебил его Николас. - Помню, несколько лет назад был очередной всплеск неприязни к роботам и робототехникам, и меня пытались побить такие же малолетние ублюдки из «Новых луддитов». По-моему, один из них остался инвалидом на всю жизнь. Хотя, может, теперь и выздоровел, я его судьбой не особо интересовался…
— Калечить-то зачем? У них вся жизнь впереди.
— Я не андроид, чтобы защищаться, не причиняя вреда людям… - Николас что-то вспомнил, открыл сумку, вынул электронную книгу, открыл нужный файл и протянул приятелю: - Подпиши для моей жены, она просила. Слушай, может, зайдешь к нам как-нибудь? Шарлотта от тебя без ума. Точнее, она без ума от твоих сочинений.
Вынимая стило, Джон состроил грустную улыбку:
— Именно поэтому не хочу разочаровывать ее. В жизни я скучный человек. Иногда я думаю, что живу по-настоящему только в своих произведениях и своих героях... Но если она очень хочет, могу завернуть к вам прямо сегодня. Мне всё равно с тобой по пути.
— Сегодня не нужно, ее нет дома. Улетела куда-то на съемки... Я тебе сообщу, когда вернётся.
— Ладно. Как подписать?
— Ну, что ты там обычно пишешь? «Дорогой Шарлотте, с любовью от автора…»
— С любовью? Ты не будешь ревновать?
— Ни в коем случае, – Николас криво ухмыльнулся. – Почитал бы ты, что ей иногда отправляют ее собственные поклонники… Это издержки жизни с актрисой классического кино.
— Мне всегда было интересно: ты вообще-то любишь её? – спросил Джон, аккуратно выводя буквы на электронной бумаге.
— Дату поставить не забудь, - вместо ответа сказал Николас. – Спасибо, – он хотел взять книгу, но Коулфилд придержал ее, пробормотав:
— А про что у меня здесь?.. «Выбор»... Помню. Я писал эту повесть, когда первый раз был на Нарате… Ты это читал?
— Мне не очень нравится твое творчество.
— Верно, я забыл… Ты знаешь, Ник, я иногда просматриваю свои произведения только для того, чтобы вспомнить их историю. Те, которые я задумывал в путешествиях, мне особенно дороги. Я обязательно напишу что-нибудь, когда полечу искать экспедицию Виктора Новака...