— Возле скал, – Пол указал на черную вершину, к которой белой мышкой жалась луна, единственный маленький спутник планеты. - Сейчас плохо видно, растягивает ветром.
— По-моему, это вулканические выбросы на месте гибели «Победителя», - заметила Майя.
— Ну, хорошо, - Коулфилд похлопал ладонью по подлокотнику ближайшего кресла. – Теперь насчет сегодняшней работы. Предлагаю для начала всем вместе сделать общий облет плато, а потом заняться Городом. Хилл, вы на вахте?
Эмили кивнула. Вместе с ней на корабле остался Пол. Перед выходом посмотрели прогноз, составленный по показаниям орбитального метеоспутника и установленной вчера автоматической наземной метеостанции. Вечером ожидалось усиление ветра, но к тому времени все рассчитывали вернуться.
***
Неживым глазом телекамеры, установленной выше лобового стекла кабины глайдера, Эмили смотрела на медленно изменяющийся пейзаж. Летательная машинка шла на высоте тридцати метров над краем карьера. Пыль еще не вполне улеглась, и котловина походила на громадную чашу, до половины залитую мутнеющей ко дну жидкостью.
— А вон и место гибели «Победителя», - заметил Коулфилд. - Энди, давай туда, хочу взглянуть поближе.
Из расщелины тяжелыми плотными комками выдавливался дым, а когда слабый ветерок слегка оттаскивал клубы, становились видны отвесные раскаленные стены и медленно ползущий во тьме оранжевый поток лавы. Изредка огненная каша вспухала, поднималась чудовищным нарывом, пузырь лопался, и вверх летели хвостатые искры.
Пар и пепел повалили сильнее, Энди начал отводить глайдер, и скоро вокруг снова простиралась только темная каменистая равнина, иссеченная полузасыпанными разломами, перегороженная волнистыми потоками старой лавы.
Вдали тусклым отраженным светом замерцала водная поверхность. Полоска реки опоясывала пологий холм; вода текла так тихо, что казалась стоячей. Глайдер прошел низко, в красном зеркале появилось и раздробилось волнами его отражение. Из брюха выдвинулся манипулятор, на мгновение опустил в реку и вынул наполненный и герметично закрытый контейнер. Энди посадил глайдер на остаток сточенного эрозией древнего лавового покрова, и разведчики второй раз ступили на поверхность Виктории.
Там и тут стелились по влажной земле бархатисто-черные листья на толстых черных черенках. Энди наклонился к ближайшему пучку, и вслед за биологом Эмили увидела, что раскрыты только те листья, на которые падает холодный свет местного солнца. Другие оставались свернутыми в плотные трубочки – точь-в-точь отрезки толстого провода в черной изоляции. Но растения не были совсем пассивны – через некоторое время Эмили заметила, как трубочки, до которых солнце еще не достало, медленно передвигаются ему навстречу, подталкиваемые пульсирующими стебельками.
Коулфилд спустился к воде вместе с геологами. На берегу к лопухоподобным представителям флоры добавились пухлые черные скопления мха, в которые нога проваливалась до колена. Разведчики постояли у кромки воды, разглядывая противоположный берег, близкий, низкий и топкий. Энди выудил неприглядного вида водоросль с прицепившейся к ней не то живностью, не то еще одним растением, убрал в очередной контейнер, и все двинулись обратно к глайдеру, который чуждо и странно торчал на плоской голой вершине.
Когда взлетели, Коулфилд обратил внимание на светлую размытую полосу над горизонтом:
— Это что, пар? Еще одна вулканическая трещина?
Энди направил глайдер к облачному покрову, цеплявшемуся за низенькую скалистую гряду. Туман действительно оказалась паром, струившимся над долиной, склоны которой были сплошь покрыты черным бархатом мха. Кое-где торчали кустики, худосочные деревца, и Коулфилду показалось, что он видел что-то небольшое и живое, вприпрыжку помчавшееся в черные заросли вокруг маленького кипящего озерка.
— Долина гейзеров, - с улыбкой произнес Стивен. – Для вас, Энди, это должно быть настоящим раем. Оазис в пустыне.
Глайдер тихо скользил в непрочной дымке, сотканной из разрозненных испарений горячих источников. Пролетели-проплыли над тремя озерцами, нанизанными на нитку заболоченного ручья, облетели вокруг рощицы из угольно-черных растений, поразительно походивших на земные хвощи. Лохмотья пара, пронизанные красным светом, растительная чернь внизу, багровое зеркальце воды, серые и бурые скалы – вот и весь оазис; и все-таки это было самое богатое жизнью место из тех, что увидели люди на этой планете.
Они встретили еще один вулкан, пока летели к морю - классический конус с крутыми склонами и кальдерой, в которой кипела и переливалась через край лава. Реки жидкого базальта неслись по изменчивым руслам, на ходу зарастали корой и продолжали свой бег подземными путями.