— Вот то, что вы называете вратами, - Диана указала на огороженную каменными блоками часть зала. – Виктор рассказывал всем нам, как должно выглядеть это сооружение.
— А откуда он узнал?
— Он видел врата на Нарате, в катакомбах плато Муравейник, только те не действовали. Анита Новак сумела перевести для него записи, оставленные представителями наратской цивилизации. Там говорилось о вторых вратах здесь.
— Он не говорил, как Аните это удалось? Она ведь даже не лингвист.
Диана молча покачала головой и спросила:
— Хотите увидеть врата в действии? Думаю, пространственный коридор генерируется постоянно. Правда, из-за того, что он однонаправленный, я бы скорее назвала его лучом…
Коулфилд покусывал губу и указательным пальцем, сам того не замечая, постукивал себя по лицевому щитку – если бы не скафандр, он бы давно вцепился зубами в ноготь.
— Да, покажи, – он, как зачарованный, смотрел на отгороженный квадрат каменного пола, ничем не отличающийся от пола в остальной части зала. – Тебе в прошлый раз удалось отправить камень… Хотел бы я знать, где тот оказался в итоге. С Нарата не поступало никаких известий о внезапном появлении куска чужой горной породы…
— Приемная камера на Нарате находится внутри плато Муравейник, вряд ли после доктора Новака о ней узнал кто-то еще. Виктор оставил мне схему местонахождения этой камеры, я покажу вам на корабле.
— Ага. Отлично, – Коулфилд прохаживался вдоль ограждения портала. - Что бы нам запустить на Нарат, как думаешь?.. Интереснее всего было бы переместиться самому, но…
— Не думаю, что это благоразумно, потому что на сегодняшний момент мы не знаем ничего о воздействии установки на живой организм. Пожалуй, даже я не рискну это сделать…
— Я пошутил. Давай отправим вон тот валун, только сначала я его подпишу, - Коулфилд снял с пояса лазерный резак, подошел к глыбе выше собственного роста и вырезал такие большие буквы, какие только мог: «Джон Коулфилд, руководитель экспедиции, «Одиссей». Диана, участник экспедиции В. Новака, «Победитель». 2214 год», а затем, вдруг решившись, быстро начертил внизу: «Привет с Виктории!» и несколько секунд постоял неподвижно, охваченный странным чувством, словно он оказался на некоей границе. Вот пройдет несколько мгновений – и свершится что-то важное и значимое, значимое уже не столько для него, сколько для всех. Он качнул головой, неловко провел перчаткой по лицевому щитку, как провел бы рукой по лбу, и махнул Диане. Та покатила глыбу к порталу и втолкнула внутрь загородки. Валун исчез.
Кулфилд стоял, замерев, не веря своим глазам. Значит, это правда?.. Да! Свершилось!
Диана чисто человеческим движением сжала плечо напарника.
— Сработало.
— Да, - выдохнул Коулфилд. - Мы были правы, мы выиграли, все было не напрасно!.. Ради этих минут стоило жить… Даже так паршиво жить, как я жил когда-то. Спасибо, – он неуклюже обнял Диану и на секунду привалился шлемом к ее старому, исцарапанному камнями шлему. – Ты представить себе не можешь, как я благодарен тебе за то, что ты привела меня сюда и дала мне возможность увидеть все это. Жаль, что я не увижу тех, кто придут за нами, тех, кто научатся управлять этими вратами и создавать новые…
— Я не думаю, что это произойдет, - тихо возразила Диана. - Мы с Виктором много говорили об этом. Раньше он считал, что врата – изобретение исчезнувшей наратской цивилизации, но здесь изменил свое мнение. Он сказал: портал вечен. Это природное явление, а жители Нарата просто пытались научиться управлять им и потерпели неудачу. Виктор утверждал, что, скорее всего, именно из-за чужого вмешательства врата начали действовать лишь в одном направлении. Он говорил: мы никогда не сможем управлять ими, мы сможем только изучать, наблюдать и пользоваться ими так, как те нам позволят.
— Пусть так. Пойдем, Диана. Свою работу мы выполнили до конца.
***
Они вернулись на «Одиссей» в сумерках. Освободившись от скафандра, Коулфилд первым делом пошел в командный отсек подтвердить свое возвращение в журнале выходов.
— Как слетали? – осведомилась Эмили. – Без происшествий? - она получше пригляделась к Коулфилду. - Хорошие новости?
Он утомленно покрутил головой и рассмеялся, как человек, сам до конца не верящий в свою радость: