— Не хочу, - Диана внимательно оглядела излучатель и метко бросила на подушку соседней койки.
— Побудешь со мной еще немного?
— Конечно, – Диана снова легла рядом с человеком. Повернув голову, Коулфилд в упор разглядывал ее лицо, пока она не спросила:
— Что, Джон?
Он смущенно улыбнулся.
— Ничего, просто любуюсь тобой… И думаю: как ты вынесла четыре года под завалом?
— Для меня это было не очень трудно - я могу входить в состояние вроде вашего анабиоза. Но я часто просыпалась, когда что-то слышала, и начинала надеяться, и каждый раз тщетно, - Диана накрыла руку Коулфилда своей, и тот замер, боясь спугнуть это доверие – если это было доверие, а не движение, не несущее никакого особенного смысла. – В такие минуты мне было тяжело. - Он почувствовал прикосновение пальцев Дианы к своей шее, скосил глаза и увидел, что та рассматривает его серебряный крест. - Джон, почему ты веришь в бога?
— Ну, как тебе сказать… Мне очень повезло в жизни – я выбрался из такого дерьма, которого врагу не пожелаю. Вот тогда и решил, что это не иначе, как всевышний помог. Сам по себе я бы никогда не пробился наверх. Если бы не везение, я бы… Нет, лучше не представлять, чем я мог сейчас заниматься.
— Твоя вера не противоречит твоему отношению к искусственным людям? По вашей религии, бог создал людей, и они, то есть вы, не должны считать себя выше собственного создателя, верно? Но теперь вы сами уподобляетесь богам, выпуская в мир существ, которые превосходят вас самих.
— Гм-м. Думаю, тут можно понимать по-разному. Я считаю, что раз бог создал человека по образу и подобию своему, то человек должен в идеале полностью уподобиться ему и сам стать таким же творцом. И вот человек творит еще более совершенных, чем он сам, существ – это ли не исполнение высшего замысла?.. – Джон опять усмехнулся и добавил: – Но, честно сказать, я не сам это придумал, а вынес по кусочкам из разговоров с приятелем-роботехником…
— И все же ты с этим согласен.
— Пожалуй. У меня нет комплекса неполноценности перед теми, кто сильнее, быстрее и умнее меня.
— А в существование своей бессмертной души ты веришь?
— Да, верю. В этом вопросе я очень старомоден. Я бы не хотел обрести цифровое бессмертие, если когда-то его начнут предлагать желающим. Опасаюсь утратить часть своей сущности… ту самую душу, наверное. Может, оно и глупо. Хотя скорее я боюсь утратить расположение ко мне роботов – ведь, превратившись в восстановленного, я стану для них скорее роботом, чем человеком. Но я знаю кое-кого, кто мечтает стать восстановленным человеком… Да и не он один, конечно. Бессмертие - главная мечта каждого, кто не верит в душу.
— А ты о чем мечтаешь? – спросила Диана.
Коулфилд улыбнулся, поглаживая ее руку.
— Знаешь, вот ты сейчас спросила, и я понял, что все, о чем я мечтал, уже сбылось. Я хотел выбраться из нищеты - раз, - он загнул костлявый палец, - я хотел, чтобы кто-то любил меня – два, и хотел организовать эту экспедицию и найти тебя – три. Все осуществилось.
— И больше ты совсем ничего не желаешь? А продолжить свое путешествие, снова видеть и открывать что-то новое - разве не хочешь?
— Хочу, конечно.
— Ты уверен, что капитану не понравится тот вариант возвращения, который мы с тобой обсуждали?
Коулфилда словно окатили холодной водой, он подумал: ах, вот к чему все это спрашивалось…
— Я уверен. И мне это тоже не нравится. Я уже сказал тебе, что на это никто не пойдет.
Диана сжала его руку.
— Послушай, посадка на «Селену» на модуле абсолютно безопасна.
— Предположим, это так, но Хилл все равно не согласится.
— Но ты сам согласен? Ты бы хотел полететь дальше вместе со мной?
У Коулфилда не было сил спорить.
— Да, я бы хотел, и можешь считать, что я согласен. А теперь хватит об этом. Против воли Хилл мы все равно ничего не можем делать – она капитан. Я надеюсь, ты не намерена захватывать корабль силой?
— Не волнуйся. Ни тебе, ни всем остальным ничего не грозит.