- Старший помощник, глубина под килем?
- Сорок фатомов, сэр.
- Стоп машина!
Барр передал команду в центральный пост, и все услышали, как перестал вибрировать единственный бронзовый винт лодки. Безмолвная "Огайо" пошла на глубину, уменьшив издаваемые ею шумы до предела.
- Дальность?
- Три мили, сэр.
- Поднять перископ!
Вил держал линзы над самой поверхностью воды и внезапно услышал пугающее гудение радарного датчика.
- Что там такое? - вскрикнул он.
Оператор глянул на вспыхивающий в углу дисплея огонек - знак опасности.
- Два береговых радара, сэр. Проводят поиск с большим радиусом действия: ноль-восемь-пять, два-шесть-ноль, три-пять-пять.
- Это лоцманская проводка, командир, - сказал Барр.
- С мысов?
- Точно, командир. С мыса Поворотного, мыса Гамова и острова Русский.
- Добро. Поднять перископ.
Вил, то наклоняясь, то выпрямляясь, но не отрывая глаз от окуляров, кружился вместе с перископом, пока не увидел все, что ему было надо увидеть. Он даже удовлетворенно крякнул: два серых эсминца находились именно там, где он и предполагал. Они шли полным ходом, разрезая и вспенивая острыми форштевнями волны и оставляя за кормой белые буруны. По две трубы, по четыре орудийных башни, торпедные аппараты... Глубинные бомбы, разложенные на корме ровными рядами, отсюда казались леденцами в шоколадной глазури, фортопы мачт щетинились антеннами. Пятидюймовые орудия были уставлены жерлами в небо, зенитные установки заполняли палубу и надстройки. Доведя увеличение до четырнадцати единиц, Вил потерял оптическое разрешение, но зато сумел разглядеть теперь все в мельчайших подробностях - он видел даже смуглые лица зенитчиков и впередсмотрящих на мостике и фор-марсе. Кое-кто курил, и у всех был скучающий вид.
- Опустить перископ!
Снова зажужжал мотор, и стальная труба спряталась.
- Акустик!
- Обороты гребного вала постоянные, сэр, курс прежний! - доложил Пейн.
- Отлично. - Подойдя к пульту ГАСа, Вил прижал к уху наушник и одновременно взглянул на дисплей. Гребные винты, не сбавляя оборотов, мчали миноносцы курсом на Владивосток. Он снова удовлетворенно крякнул и вернулся на свое место у перископов. - Ну-ка, мистер Барр, покажите-ка нам "картинку".
На мониторе мгновенно возникли силуэты двух миноносцев.
- Класса "Джиринг", командир, - сказал Джек Барр. - Глубинные бомбы времен Нельсона, торпедные аппараты, и идут под ливийским флагом. Похоже, это те, кого засек "Трепанг".
- Но мы не знаем, что у них лежит в этих аппаратах, - словно про себя, сказал Норман.
- Наверняка какие-нибудь допотопные дуры с контактными взрывателями.
- Я вижу, Джек, русские и ливийцы пользуются у тебя безграничным доверием, - ядовито ответил командир.
- Я лично им верю, как родной теще, - разрядив напряжение, повисшее в тесном ЦП, сказал Ларри Мартин, и все покатились со смеху.
- Командир, доложить на базу? - повернулся от монитора Барр.
Вил секунду раздумывал.
- Нет, сохраняем радиомолчание. Прибережем-ка наш рапорт на их выход из Владивостока. Полагаю, он состоится завтра в первой половине дня. - Он оглядел всех, кто был в отсеке. - Кто хочет держать пари? Ставлю пять долларов.
- Раньше четырнадцати не тронутся, - немедленно принял вызов Мартин.
- Тринадцать десять, - сказал Пейн.
- Четырнадцать тридцать, - ответил Барр.
- Так, - распорядился командир. - Каждый спорящий отдает пять долларов и бумажку с собственноручно записанным временем выхода боцману Эшворту. Время появления за входным буем указывать местное. Радарную мачту я завтра поднимать не буду, поэтому все мы в руках нашего акустика. Пеленг буя три-пять-восемь, дальность - восемь миль. Итак, должен выйти конвой из четырех судов. Свидетель - старший помощник. Впрочем, мы запишем шумы на кассету, и каждый сможет послушать. Ясны условия пари?
В руках у всех появились карандаши и лоскутки бумаги. Барр сосчитал присутствующих:
- Двадцать два человека. Сто десять долларов.
- Я-то знаю, как ими распорядиться, - сказал Мартин. - Я планирую на ваши денежки, джентльмены, совершить во Владивостоке большой загул. Почувствую себя в Золотой Орде.
- В орде ли или в борделе? - осведомился Барр.
Снова раздался смех. Вил достал из кармана карандаш и бумагу, в раздумье подергал себя за нос.
- Слово командира - тринадцать пятьдесят.
- Слово командира - тринадцать пятьдесят, - повторил Ларри, записывая на листке бумаги свой собственный вариант. - Проиграете, сэр! Помните, кто-то из великих сказал: "Все пожирает времени река..." А я добавлю: "...и прежде всего - деньги простака".
В отсеке снова невысокой волной переплеснулся смех.
- "Огайо" вчера должна была засечь арабские эсминцы, - сказал адмирал Фудзита.
- Полагаю, сэр, - ответил Брент, глядя на тонущий в тумане пролив Урага.
- По моим расчетам, они к тринадцати выйдут на владивостокский рейд, адмирал крепко сжал сухонькими пальцами висящий на груди бинокль. - Но лодка молчит?
- Молчит, сэр. Коммандер Вил не хочет обнаруживать себя и выйдет на связь не раньше, чем они снимутся с якоря.
- Который час, лейтенант? - спросил адмирал, снова поднимая к глазам бинокль.
- Тринадцать ноль-ноль.
- Им самое время двигаться...
- Господин адмирал, впередсмотрящий докладывает: оставили слева по борту Нодзима-Заки, - сказал телефонист Наоюки...
- Добро.
Брент вскинул к глазам бинокль, всматриваясь в поросший деревьями мыс.
- Нодзима-Заки, сэр, пеленг два-семь-три, - сказал Брент.
- Есть. Матрос Наоюки, запросить радиопеленг на Нодзима-Заки, О-Симу и Иро-Заки.
Телефонист отрепетовал команду РЛС, выслушал ответ и доложил:
- Два-шесть-ноль, господин адмирал, ноль-один-ноль и ноль-пять-ноль!
- Добро. - Адмирал повернулся к штурману Нобомицу Ацуми, склоненному над покрытому картой столом. - Нанесите линии положения!
Послышался свистящий шорох остро отточенного грифеля, скользнувшего вдоль ребра линейки.
- Мы на середине фарватера, господин адмирал. Предлагаемый курс один-шесть-пять, - сказал Ацуми, не отрываясь от карты.
- Добро, - в третий раз повторил Фудзима, тоже взглянув на карту. Поднять сигнал: "Следовать в стандартном ордере охранения, курсом один-шесть-пять, скорость - шестнадцать".
Спустя несколько секунд над головой взвились и затрепетали флажки.