Он сначала услышал шипение пенистой струи огнетушителя, а потом почувствовал ее на своем теле. Люди в белом склонились над ним, несколько пар сильных рук расстегнули ремни и бережно вытянули его из кабины. Послышались команды, торопливый топот матросских башмаков, развернулись брандспойты, а его бегом оттащили в сторону и уложили на носилки рядом с Такии и Морисадой. "В лазарет!" - произнес рядом чей-то знакомый голос, и санитары взялись за ручки.
- Нет! - выкрикнул Брент и стал подниматься, тряся головой и поддерживая поврежденную руку здоровой.
Санитары помогли ему встать. Брент посмотрел на распростертое тело штурмана, над которым склонился Хорикоси. Йосиро Такии, отстранив протянувшиеся к нему на помощь руки, тоже поднялся.
- Доктор... - сказал он. - Ну, что с ним?
Хорикоси медленно распрямился и ответил взглядом, а уж потом тихо проговорил:
- Ему уже ничем нельзя помочь.
Такии, упав на колени, схватил руку друга.
- Морисада-сан, ты умер с честью, твоя карма - безупречна. Скоро я пройду следом за тобой в двери храма Ясукуни.
Брент увидел, как затряслись плечи старого летчика.
С ужасающим скрежетом матросы оттащили останки "Тигра" к борту, готовясь сбросить их в море.
- Стойте! - вскричал Такии. - Морисада заслужил право быть погребенным вместе со своим самолетом! - Он взглянул на мостик, и адмирал Фудзита утвердительно кивнул и повернулся к телефонисту. Двое старшин наклонились над телом штурмана. - Нет! Брент-сан, помоги мне. Эта честь принадлежит нам, и никому больше.
Брент молча приблизился к трупу Морисады и, несмотря на головокружение и острую боль в плече и в руке, помог летчику пронести его по скользкой от пены палубе к залитой кровью кабине. Такии тяжело дышал и страдальчески морщился, помогая рослому американцу перевалить бездыханного штурмана в самолет и пристегнуть ремни.
- Ну вот, старина, ты - дома, - сказал он. - Твой поход окончен.
Каждый знал, что для траурной церемонии нет времени. Обломки бомбардировщика сбросили за борт.
В восемнадцать ноль-ноль Брент, из шеи и щеки которого главврач Хорикоси извлек несколько десятков мельчайших осколков 50-мм снаряда, и лейтенант Такии, который вообще казался отлитым из стали, доложили адмиралу о результатах своей рекогносцировки. Вся правая сторона лица у Брента ныла и горела, болели ушибленные рука и плечо.
Адмирала удивило не сообщение об аэродроме противника, а только то, что он оказался ближе к демаркационной зоне, чем он предполагал. Он подошел к карте и ткнул указкой в названный квадрат.
- Итак, оберет Иоганн Фрисснер и его люди находятся здесь, на территории Северной Кореи?
- Надо полагать, там же - и капитан Кеннет Розенкранц, - сказал Таку Исикава.
- Две эскадрильи Me-109, отборные наемники, - добавил подполковник Окума.
Фудзита кивнул и повернулся к Бренту:
- Вы сказали, что видели там бомбардировщики?
- Так точно.
- "Фокке-Вульф-200"?
Брент, пытаясь отвлечься от мучительно зудящей под бинтами щеки, побарабанил пальцами по столу:
- Не могу сказать, сэр. Не успели разглядеть. Два-три десятка тяжелых многомоторных машин и столько же истребителей.
- И не меньше двенадцати больших ангаров, господин адмирал, - сказал Такии. - Ближе подобраться нам не дали, поэтому деталей не знаю.
- Понятно... - задумчиво протянул Фудзита, рассматривая карту. Адмирал Аллен, от ваших лодок - ничего нового?
- Нет, сэр. Ни о транспортах, ни об их эскадре сведений нет. "Трепанг" молчит.
Фудзита, привычным движением дернув седой волосок у себя на подбородке, поднял указку:
- Двигаясь курсом ноль-восемь-пять на двадцати четырех узлах, завтра в четыре утра мы будем здесь, - резиновый наконечник уперся в Корейский пролив между островами Чеджудо и Кюсю. - Конвой, если будет двигаться прежним курсом и с прежней скоростью, окажется здесь к пяти ноль-ноль. Указка скользнула вверх. - Мы встретим и потопим их здесь, на траверзе острова Цусима, на том самом месте, где в девятьсот пятом мы уничтожили русский флот.
- Банзай! - раздалось в ответ, и японские офицеры вскочили со своих мест.
- Господин адмирал! - раздался урезонивающий бас Аллена. - Вы это уже говорили нам однажды. Неужели ради такой романтической мести вы рискнете "Йонагой"?
Немигающий взгляд расширенных черных глаз уперся в американца:
- Я хочу, чтобы именно в это всей душой уверовали наши арабские друзья. - Он обернулся к Мацухаре. - В четыре ноль-ноль группе из двадцати семи истребителей, восемнадцати пикирующих бомбардировщиков и восемнадцати торпедоносцев - взлет! Приказ - уничтожить аэродром противника.
- А какими силами мы встретим конвой, господин адмирал?
- Двенадцать "Зеро", девять "Айти", девять "Накадзим".
- То есть на борту остается еще двадцать "Зеро", тридцать шесть D3A и тридцать шесть B5N, - прикинул Мацухара.
- Верно.
- Чтобы справиться с конвоем, сил мало, господин адмирал, - раздумчиво проговорил подполковник. - Четыре корабля... Сильная ПВО.
- Знаю. Но с конвоем мы справимся и без самолетов - собственными огневыми ресурсами. Самое главное - аэродром, на нем мы должны сосредоточить основной удар. Не забудьте, что где-то южнее рыщет целая эскадра и "Йонагу" нельзя оставить беззащитным. Подполковник, поручаю вам лично возглавить атаку на аэродром.
- Сэр, - опять вмешался Аллен. - Они знают, что "Йонага" - в море, знают, что их обнаружили и ждут атаки.
- Разумеется. Но они не знают, где именно ходит "Йонага" и когда он нанесет удар. Мы выбираем место и время!
- Господин адмирал! - поднялся Таку Исикава. - Там наверняка будут Фрисснер и Розенкранц. Прошу послать меня на аэродром!
Фудзита наклонил голову, и Мацухара ответил:
- Ну конечно. Вы поведете девять троек истребителей, Исикава.
- Благодарю, господин подполковник, - с необычным для него выражением признательности ответил Таку.
- Господин адмирал, - сказал Мацухара, указывая на карту. - До аэропорта - шестьсот километров. Кратчайший путь - через корейское воздушное пространство...
- Нет, я не разрешаю, - ответил Фудзита. - Вам придется обогнуть полуостров, иначе вас засекут радары дальнего обнаружения. - Он повернулся к карте и описал указкой широкую дугу на запад. - Пойдете над Желтым морем не выше тысячи метров и не дальше тысячи километров от побережья. Разумеется, такой путь на тысячу двести километров длиннее, но зато безопасней. - Он коротко двинул указкой. - Перевалите через эти холмы и разнесете аэродром!