Частоты колебаний мощно воздействуют на нашу жизнь. Если бы мы могли это в большей степени осознать, нам бы стало ясно, что, например, злые и завистливые мысли в нашей семье, в нашем обществе, между партнерами или коллегами по работе влияют намного сильнее, чем мы думаем. Все благожелательные мысли, с которыми мы относимся друг к другу, воздействуют позитивно. Гармоничное сосуществование имеет свою отправную точку в том, что исходит от нас невербально.
Подобная гармонизация измерима. Когда два человека по-доброму беседуют друг с другом, серые клеточки их головного мозга совпадают; так же бывает, когда между проповедником и общиной устанавливается хороший контакт. Подобное происходит и у супружеских пар. Даже у животных можно наблюдать то же самое, когда, например, стая рыб или стая птиц, как по команде, меняют свое направление движения. Один исследователь пишет: «Стая больше похожа на единое существо, на единый организм».[70] Приказы исходят от коллектива. Физика называет это гармонизацией и резонансом. Сегодня мы также предполагаем, что болезни прежде всего являются сбоями ритма. Страдания и болезни, кажется, не в последнюю очередь возникают оттого, что наше тело не может гармонично резонировать во всех местах.
Мантры состоят из колебаний. Если мы звучим, то мы сами начинаем колебаться. Важно то, что мы не издаем звука, а сами становимся звуком. Звук должен вибрировать через все тело. Можно по-особому рассматривать даже отдельные части тела, такие как нога, таз, грудная клетка, шея, рука и голова. Мантрические декламации и звуки ослабляют судороги.
Мы можем наделить звук чувствами, например, самоотречением, любовью, доверием, благожелательностью. Он также способен подавить агрессию, пока мы ее не направили против кого-нибудь. Но это только промежуточные цели. На самом деле мы должны попытаться стать со звуком единым целым, так чтобы существовал только один звук. Все остальное при этом исчезает, как бы переходит в него и остается только один этот звук. Познание его в нас и во всем, что нас окружает, является целью звука. Единение со звуком ведет к раскрытию сознания. Всё колеблется в одном ритме. Границы нашего «Я» исчезают, и мы познаем себя единым целым с Божественным началом в нас и во всех вещах.
Розенкранц — это мантрическая молитва, которая больше известна среди христиан, а прежде всего, среди католиков. Ее наибольшая сила проявляется при коллективном молении, наделенном монотонным ритмом.
Мои первые молитвенные познания связаны с молитвой розенкранц. Мне было около шести лет, и я присутствовал в церкви при розенкранце, которая, по обыкновению, читалась двумя женщинами; они монотонно начинали произносить молитву, а паства продолжала ее бормотать дальше. Я вдруг пришел в такое состояние сознания, которое уже не было больше будничным, и я узнал, что за всеми словами стоит действительность, которая уходит далеко за пределы повседневного сознания. Подобное же мне, ребенку, стало ясно во время литании, которая своим повторяющимся монотонным пением привела меня к глубокому молитвенному познанию. Ритм и монотонность являются важными составляющими частями мантрической молитвы. То, что многими христианами отвергается, истинного молящегося приводит на путь к внутреннему миру и к внутреннему контакту с Богом.
Нечто подобное происходит, как уже упоминалось, во время молитвы, обращенной к Иисусу. Она воздействует так же, как и розенкранц. Вместо того чтобы пренебрегать подобной формой молитвы, следует самому хоть раз ее прочитать.
Повторение «слова» в созерцательности также относится к мантрической молитве. Это слово сопровождает нас до самой смерти и даже после смерти. Это форма освобождения от всех образов и представлений, чтобы затем мы были полностью переданы на волю Бога. Она освобождает нас от судорожного напряжения в мире форм, так что мы больше не просим, чтобы нас взяли на небеса, а хотим, чтобы в нас исполнилась воля Бога: «Отец, в Твои руки вручаю я свой Дух».
Изучить его, безусловно, надо при жизни. Только тому поможет молитвенное слово, для кого уже при жизни оно стало постоянной молитвой.
Мы, на Западе, почти забыли мантрические формы молитвы. В восточных же религиях их ценят очень высоко. Джон Блофельд рассказывает в своей книге «Власть святого звука» об одном старом монахе, который на вопрос о происхождении ясного спокойствия, которое он излучает, ответил, что это звучание мантры, которая таинственным образом помогла Духу познать его скрытую гармонию с Дао, с первоначальным путем и первоначальным смыслом Бытия. Блофельд пишет: «Я сам наконец в состоянии познать преимущество мантрических форм перед молитвой. Так как молитва имеет понятийное значение и рассматривает спокойствие Духа через ею вызванное мышление, Дух не может прийти в спокойное, ничем не потревоженное состояние, в котором отражается первоначальное безмолвие. Он остается зависимым от дуализма — как «Я, молящийся» или «Он, на которого молятся». Молитва, в лучшем случае, является предварительной формой мистического единения. А что касается молитвы, которая содержит просьбу, то вряд ли в ней может быть что-то духовное и спиритуальное: когда молят о победе, об определенной погоде или о счастье, ведь, в конечном счете, достичь этого можно только за счет других».[71]
Ангелус Силезиус высказался весьма схоже в стихе: «Кто просит Бога о милости, дела того плохи. Он молится созданию, а не Создателю».
VII. МОЛИТВЕННЫЕ ПУТИ ВЕЛИКИХ МИСТИКОВ
1. ОТЦЫ ПУСТЫНЬ (III–IV ВЕКА): PURITAS CORDIS — ЧИСТОТА СЕРДЦА
Отец пустыни, Иоганн Кассиан, происходит из римской семьи колонистов, он родился около 360 года в Констанции, на берегу Черного моря, в сегодняшней Румынии.
С Германусом, своим другом, еще в юные годы он отправился в Вифлеем. Там он не нашел того, что искал, и пошел в пустыню к монахам, о молитвенной жизни которых он нам подробно сообщает.
Позднее он продолжил странствия и в 415 году основал в Марселе два храма. Он умер в 435 году. В своем труде «Collationes» он оставил после себя советы аббата Исаака по чтению молитв.
В дальнейшем я прежде всего буду придерживаться этого предания.
Кор, сердце, у Кассиана является главным органом, способным к знанию, лучше к познанию. Сердце — это та душевная искра, с помощью которой мы не только познаем нашу Божественную жизнь, но и которая сама является этой Божественной жизнью.
Познания нельзя достичь размышлениями или словами, которые остаются в памяти, «ибо мудрость этого нельзя понять или изучить посредством праздных размышлений, или выразить голыми словами, или удержать в памяти, поскольку почти все здесь основывается только на познании. И так как эти вещи могут быть изучены только познающим, то и восприняты и поняты они будут только тем, кто с одинаковым усердием и прилежанием старается их изучить».[72]
Путь к познанию ведет через изучение пути, через «практику». Она делится на три части:
• Работа над внутренним миром человека (борьба с грехами).
• Служение братьям.
• Одинаковое изображение с Христом.