6. ПЕЩЕРА СЕРДЦА
Пещера с древних времен считается символом неосознанности, а также местом для встречи с Богом. В Ведах она называется Guha. Это — внутреннее святилище, место, недоступное мышлению, обитель Божественного. Тереза назвала это место «внутренней крепостью», Таулер — «основанием», Экхарт — «душевной искрой». Это — местопребывание или символ местопребывания жизни, из которого берут начало все формы проявления.
Сердце часто сравнивали с пещерой. В йоге существует сердечная чакра. Сначала ее нужно вскрыть, поскольку именно через этот центр могут быть преодолены все путающие явления. П. Лассаль назвал свое место практики дзэна в Японии Shinmeikutsu, «пещера Божественной темноты». Пещера — это символ нашего внутреннего мира. Кто пытается отказаться от своего эго, то есть уйти от своих концепций, образов и представлений, тот как бы идет в пещеру своего сердца.
Первые монахи не только уходили в пустыню, часто они жили в вырытых пещерах, как, например, святой Антоний. Они уходили в пещеры, чтобы вырвать у дьявола его последнее убежище. Нелегко понять того, кто стремится к одиночеству. Вопреки всем разумным основаниям человека тянет в тишину и безмолвие что-то невыразимое и невысказанное. Хотя порой могут возникнуть вопросы: почему я вместо занятий на курсах молчания не поехал в отпуск? Почему я провожу время здесь в одиночестве и медитирую, глядя на стену? Несмотря на все сомнения, человек следует своему внутреннему зову. Здесь воздействует неясная вера, интуитивное познание. Внутренний голос говорит, что именно так будет правильно.
Кто уходит в одиночество, кто уходит в пещеру, встречается с демонами. Например, святой Антоний сообщает[208], что когда он жил в пещере, его посетили демоны. Они пришли к нему в большом количестве, чтобы мучить его. Удары, которые они ему наносили, были такими болезненными, что он пришел к убеждению: они не могут быть человеческими существами. Когда на следующий день пришел его друг, который всегда приносил ему хлеб и воду, он застал Антония лежащим на полу и не подающим признаков жизни. Друг отнес его в деревенскую церковь. Все родственники и другие люди, которым он помогал, пришли туда, чтобы его оплакать. Однако когда в полночь Антоний очнулся и увидел, что все вокруг спят, он попросил своего друга, который единственный бодрствовал, отвести его обратно в пещеру. Когда он оказался в пещере, он прокричал демонам: «Здесь снова я, Антоний. Я не уклоняюсь от ваших ударов. Даже если вы еще сильнее будете меня мучить, я все равно не откажусь от своей любви к Христу. — И он начал петь: — Даже если вы двинете против меня всю армию, сердце мое не испугается вас».
Мы не должны бояться демонов. Макарий, другой монах, отправился однажды в Теренутин, местность в Скифии. Поскольку путь был долгим, он заночевал в одной пещере, похожей на пирамиду с мумиями. Он просто вынул одну мумию и использовал ее вместо подушки. Демоны, увидев, что он ничего не боится, пришли в ярость. Они достали еще одну мумию и стали чревовещать от ее имени, обращаясь к мумии, которая лежала под головой Макария: «Эй ты, вставай, пошли поплаваем!». Макарий сказал, не поднимая своей головы от мумии: «Давай, вставай, если ты хочешь поплавать!». Монах даже и не подумал о том, чтобы испугаться. Когда демоны увидели его бесстрашие, они оставили его в покое.
Также и Иисус был направлен в пустыню, чтобы там подвергнуться искушению демонов. Он провел там довольно много времени. Сорок дней — это чисто символическое число. Вероятно, он прожил там много лет. Мы ничего не знаем о том, где и как он жил с 12 до 30 лет. Иисус и в восточной церкви часто изображается в преддверии ада; «Нисхождение в ад» — гласит тезис веры. Путь к воскрешению проходит через могилу и через смерть.
И из мифологии мы узнаем, что человек должен идти к одиночеству, спускаться в царство мертвых. Так, Одиссей встречает в царстве теней прорицателя Тиресия, который показывает ему путь на родину. Народ Израиля долго странствовал по пустыне, пока не достиг земли Обетованной. Схождение в ад часто символически изображается и прославляется в мифах, например, в мифе об Иннане (III век до P. X.) или в мифе об Исиде и Осирисе. Это прославление жизни словами «умри и будь». Смерть в этих религиозных обрядах рассматривается не как конец жизни, а как преобразующая сила. Таким образом, всё, через что мы проходим, является источником энергии для нашей жизни. Мы слишком быстро делаем вывод, что впали в депрессию, в психическое расстройство. На самом деле это процесс преобразования, процесс трансформации: нам только нужно его выдержать до конца.
Существует апокрифическое высказывание об Иисусе, которое гласит: «Иисус Христос, который с триумфом проходит над темнотой, — это Антихрист; Иисус Христос, который проходит сквозь темноту, вот есть истинный Христос». Мы должны пройти всю пещеру насквозь на пути к воскрешению, к земле Обетованной. Пещера и од иночество находятся не снаружи, их следует искать в глубине нашей души. Чаще всего это то, что мы подавили, чему не позволили раскрыться, что не смогло интегрироваться, то, что мы называем теневым материалом. Это наши детские обиды и тяжелые жизненные переживания; в прежние времена их называли демонами, сегодня депрессией.
Кто идет по внутреннему пути, тот попадает в пещеру своего сердца.
Он приходит в пустыню, в темную ночь, в изоляцию; он отгораживается от своих мыслей, чувств, решений и представлений. Иногда тревога, охватывающая там некоторых людей, не имеет конкретных черт. Это может быть страх. Человек не знает, откуда он приходит, он просто есть. Таким образом, совершается процесс очищения. Он часто сопровождается смятением и болью. Боль может даже ощущаться физически.
Известный мифолог, Джозеф Кэмпбелл, так описывает различие между шизофренией и испытаниями медитирующего человека: «Созерцательность — это намеренно вызываемая шизофрения. Люди отрываются от повседневного мира и погружаются в себя. Внешне это похоже на состояние шизофрении. В чем же тогда различие? А различие, собственно, такое же, как и между ныряльщиком, который умеет плавать, и ныряльщиком, который не умеет плавать. Мистик ныряет в воду под руководством мастера и твердо знает, что он умеет плавать, в то время как шизофреник тонет».[209]
Мы должны пройти сквозь наш душевный ад. Там многое нужно убрать и очистить. Это путь, который ведет к целостности. То, что вызывает замешательство, является в действительности процессом очищения. Кто выдержит его до конца с твердой верой в то, что он совершает прорыв, тот выйдет из него преображенным человеком. Весь теневой материал станет источником энергии и приведет в итоге к воскрешению, к целостности.
Очень важно, чтобы мы заняли это свое место в жизни. А именно то место, где должен совершиться процесс преобразования. Наш путь не является просто терапией в психотерапевтическом смысле, даже если это и процесс очищения и становления единым целым. Если обратиться к нашим предшественникам в области мистики, то они ответят, что речь, в конечном счете, идет об освобождении от «Я», с тем чтобы найти нашу глубинную сущность. Следует оставить все, а также все пугающее. А в конце нужно даже перестать контролировать «Я». Но сделать все это может только тот, кто действительно имеет «Я». Людям со слабовыраженным «Я» приходится здесь намного труднее. Это освобождение «Я» страшнее, чем физическая смерть. Относительно просто умереть с надеждой, что на том свете тебя примет Бог. Мистическая смерть — это смерть в неведении того, что будет дальше на той стороне. Смерть, не оставляющая никакой надежды на потусторонний мир. Смерть, пример которой показал нам Иисус. Он сказал: «Отец, в Твои руки вверяю Я свою душу». Это не желание попасть на небеса, не надежда на покровительство Бога; это только освобождение.