«Всякий любящий рожден от Бога и знает Бога» (1 Ин. 4, 7).
«Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь» (1 Ин. 4, 8).
«И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин. 4,16).
Не «Бог любит», а «Бог есть любовь», — так говорит Писание!
Я хотел бы здесь выразить пару своих собственных мыслей, в полном убеждении, что они не превысят лекционные тексты.
Любовь — это закон мироздания Чарон сказал в своей книге «Дух материи», что даже в субатомарной области господствует что-то похожее на любовь. Электрон может принимать и отдавать. В процессе приема и отдачи, то есть при коммуникации, возникают более высокие формы жизни. Кто не может любить, тот не может раскрыться, он не может вступить в процесс обмена с другими. Тогда он не может и расти. Любовь — это условие для роста и созревания.
Психотерапия говорит нам, что недостаток любви и внимания является основной болезнью нашего времени. Мы знаем об этом, что подтверждают и психосоматические клиники: кого не любят, тот не может стать человеком: любовь делает из нас людей.
Мы ответственны за то, что от нас исходит. А мы все время что-то излучаем: доброжелательность, антипатию, ненависть, сострадание… Любовь начинается не со слов и объятий, она начинается в наших мыслях и чувствах, а также в мыслях, которые мы имеем о себе самих. Саморазрушающие мысли разрушают. Любовь должна быть отличительным знаком христиан. «Смотрите, как они друг друга любят», — так говорили первым христианам стоящие вокруг люди.
Любовь исцеляет быстрее, чем все остальные средства, и фактически является лучшим лекарством. Она исцеляет не только в переносном смысле; ибо симптомом болезни очень часто является недостаток внимания.
Любовь нужно расходовать. Иначе она покроется пылью и в конце концов превратится в ненависть к своей персоне. Она вырождается в нарциссизм. Нарцисс, юноша из греческих мифов, был так влюблен в себя, что все время смотрел на свое отражение в воде. Он был не в состоянии общаться с другими людьми. Он погиб от своей избыточной любви.
То, что мы имеем в конце нашей жизни, это не наши достижения или наши труды. Мы не задаемся вопросом, кем мы были: католиками, евангелистами или еще кем-то. Предсмертные сообщения говорят нам: в первую очередь и прежде всего мы должны задать себе вопрос, как много мы любили.
XI. СМЕРТЬ ИЛИ ПРЕОБРАЗОВАНИЕ
Наше существование похоже на невероятную суету и беготню. С течением времени это приобретает свою закономерность, и мы не можем уже это остановить; как ученик волшебника, который не может больше усмирить вызванных им самим духов. Эта суета и беготня мешает нам жить.
На эзотерическом пути многие оставляют эту пустую суетность. Для одних все становится скучным, для других смешным. Это важные моменты — моменты, которые приближают нас к жизни. Они заставляют нас задать себе вопрос: почему мы, собственно, на этой земле?
1. «БЕСКОНЕЧНЫЕ МИРЫ В УНИВЕРСУМЕ, КАК ПУЗЫРИ В МОРЕ» (ШОДОКА)
Ничто не постоянно, ничто не длится вечно. Именно с этим мы, люди, не можем примириться. Все исчезает рано или поздно. Когда мы встаем на эзотерический путь, мы вдруг понимаем всю бренность явлений и осознаем, как сильно мы зависим от вещей, преследуем идеи, поддаемся страхам. Мы осознаем, что живем с шорами на глазах.
Жить — значит пользоваться вещами, радоваться им, но и уметь от них отказываться. Непостоянство — это только другое слово для обозначения эволюции и совершенства создания. Совершенными созданиями мы станем лишь тогда, когда то, что мы называем бренностью (непостоянством), познаем как жизненное счастье. Для непосвященных это является мазохизмом, но это истина. Я убежден, что мы, люди, разовьемся до такой степени, что больше не будем бояться смерти, а будем радоваться следующей жизни. Мы будем приветствовать и признавать смерть как великого преобразователя.
Хотя мы постоянно видим перед собой примеры преобразования, мы не обращаем на них внимания. Деревья цветут, листья опадают, времена года сменяют друг друга, после осыпания жизнь снова расцветает. Без смерти и разрушения не может быть новой жизни. Постоянное преобразование — это истинное чудо жизни. Рождение, жизнь и смерть — это совершенство жизни. Небеса — это не статическое существование когда-то в будущем. Небеса — это признание и познание этого Божественного танца от рождения до смерти как самой жизни.
Наше «Я» всеми средствами противится этому. Потрясение от появления первых седых волос компенсируется окрашиванием. После сорока лет дни рождения становятся все менее приятными. Эту борьбу так долго будет выигрывать смерть, пока мы не сможем сказать: наша сестра — смерть. Тогда она станет символом новой жизни. Это звучит странно, но если мы исключаем смерть из нашего сознания, то мы выступаем против жизни, мы выступаем против совершенства жизни. Смерть относится к совершенству жизни. Мы, европейские жители, называем конечный принцип Богом. Этот конечный принцип раскрывается как жизнь — смерть — возрождение. Это послание, которое нам принес Иисус. Это послание любой религии. Тот, кто выступает против смерти, выступает против возрождения и, в конечном итоге, против Бога. Он оказывается следовать космическому закону. Он отказывается воспринимать истину, которая находится перед его глазами. Истина — значит преобразование.
Мы, люди, втянули себя в нескончаемую борьбу против всего, что не является постоянным. А поскольку это безнадежная борьба, мы наполнены страхом. Мы ищем уверенности в других людях и инвестициях. Мы ищем уверенности в работе, развиваем бурную деятельность и полагаем, что должны оставить после своей смерти нечто великое. Это вселяет в нас чувство постоянства. Пожалуй, так же мы ищем уверенности в ложной религиозности. Мы верим, что есть Бог, который гарантирует в конце жизни этому маленькому «Я» перманентность и вечность на небесах. Это «Я» — как бы смешно это иногда ни звучало — хочет жить вечно.
Нельзя ожидать от «Я», что оно с радостью откажется от своего господства. Тем не менее будет именно то, чего требует от нас порядок создания и к чему мы стремимся на любом эзотерическом пути: умри и будь! умри на своей подушке! По мере того как умирает наше маленькое «Я» — это пугливое, сомневающееся, оппортунистическое, манипулирующее, а иногда и четкий конгломерат всех отклонений, — возникает доверие, истинная радость и уверенность. Но, очевидно, нас не интересует эволюция «Божественного принципа», развитие универсума, многообразие возможностей. Нас интересует только «Я» и «мое».
Наши упражнения должны привести нас к осознанию, что все, за что мы цепляемся, каких излюбленных религиозных представлений придерживаемся, даже наше стремление к определенной форме просветления противоречит готовности к преобразованию. Наше «Я» постоянно сталкивается с тем, что является истинным.
2. СИСТЕМА КООРДИНАТ
Мы живем словно в системе координат: горизонтальная — вертикальная. Мы не можем безнаказанно пренебрегать ни одной из них. Они как бы притягиваются друг к другу. В нас находится образец для испытания на растяжение. Как проявление Божественного, мы должны выражать этот Божественный принцип в нашем физическом, психическом и духовном бытии и, следовательно, не потеряться ни в материальном, ни в чисто духовном бытии. Духовность должна все больше и больше проникать в материальный мир, с тем чтобы обе крайности могли прийти к гармонии. Ни презрение к миру, ни отрицание мира не являются спасением.
3. О СМЫСЛЕ СОПРОТИВЛЕНИЯ
Сопротивление необходимо для роста. Бесспорным фактом сопротивления на нашем эзотерическом пути является наше «Я». Наше «Я» так устроено, что должно оказывать сопротивление. Оно тянет нас к материальной координате. Если бы не было этой тенденции к творениям и свершениям, не возникло бы культуры. Тогда бы остановилась эволюция. Наше «Я» является необходимой формой, в которой раскрывается Божественная эволюция. Когда Божественное единство переходит во множество, наступает полярность. Итак, она не подпадает под категорию хорошего и плохого, правильного и ложного. Она есть то, что она есть, необходимая последовательность проявления Божественного в сотворенном.