Достичь этого места можно только через наше согласие, допущение, принятие и восприятие.
В дзэне и созерцательности мы называем это «освобождением». Мы ищем наши женские способности и возможности. Богу же мы ничего не должны отдавать, кроме безусловного самоотречения и готовности к восприятию. Это, собственно, и есть элементы женского начала в нас. И только через них, не важно, кто мы, мужчина или женщина, можно познать Божественное.
То, что мы прославляем в образе женщины, а в нашем сознании — образе Марии, — это космическая сила самоотречения. Само создание женского рода. Оно существует только благодаря Божественной силе. Люди не существуют по-другому. Наша сущность — это самоотречение, независимо от пола.
Мы должны быть молодой девой, которая может родить, то есть должны быть способны к деторождению, только тогда мы можем родить и Бога. Не имеет значения, была ли Мария девой с биологической точки зрения. Миф о непорочности несет духовную истину. Мария пожертвовала свое «Я» в «согласии». Она отказалась от всякого деяния со своей стороны. «Со мной произойдет все по слову Твоему». На своем пути мы должны стараться освободиться от нашего «Я». Мария представляется нам как чистое восприятие. Она может принять и родить Бога. В ней может осуществиться «зарождение Бога». В этом суть ее и нашего освобождения, и не в мужском деянии, а в зачатии и рождении, в рождении Божественного создания, как говорит Экхарт.
Этот праздник провозглашает оптимистический образ человека. Это светлый праздник по сравнению с предсказаниями всяческих бед, о которых мы узнаем из литературы и новостей. Божественная жизнь сильнее, чем все разрушительные силы человека. И она осуществится, если только мы научимся быть открытыми и восприимчивыми.
В заключение еще несколько высказываний Гертруды фон Лефорт. «Мужчина стоит на переднем плане космической силы, женщина располагается в глубине. Там, где женщина угнеталась, это никогда не происходило от ее слабости. Просто она была сильнее и опаснее. И действительно: ибо в тот момент, когда более сильный пол перестанет отдавать, а захочет самовластия, произойдет настоящая катастрофа. В мрачных сообщениях о борьбе за поверженный матриархат все еще вибрирует страх перед властью женщины».[238]
Мы склонны подавлять в нас женское начало. Оно кажется темным, не совсем понятным. Мы не знаем, что мы тогда вынашиваем. Выдержать эту неопределенность, ждать, пока созревший плод сам себя родит, для нас очень трудно. Всем великим является не то, что мы делаем, а то, что созревает в нас.
РОЖДЕСТВО (1) (ИН. 1, 1)
Действительность имеет два аспекта: Божественная сущность и создание. Бог проявляется в создании. Мы есть не что иное, как это, сказанное Богом, Слово. Это то, о чем нам хочет поведать рождественское Евангелие. Мы — отблеск Его величия и отражение Его сущности, говорится в Послании к евреям (1, 1).
Все произошло от Слова. Иисус Христос назван Словом, в котором все произошло. Без Него не было бы ничего, что есть. Мы называем этого Христа Космическим Христом. Здесь нет ничего, что не имело бы Его образа. Мы все — образ Бога. В Нем все было сотворено. И мы — Его форма. Мы есть сын, мы есть дочь.
Сын — это видимый образ Отца. И мы — видимые образы Бога. Отец и Сын взаимосвязаны. Нельзя говорить об Отце, не упоминая Сына. Нельзя говорить о Сыне, не упоминая Отца (Евр. 1, 6). Нельзя говорить о человеке, не говоря о Боге. Где человек, там Бог. Нельзя говорить о нас, не думая о Боге.
Также и к нам относится то, что говорится об Иисусе Христе: «Мой Сын, моя Дочь это ты, сегодня Я тебя создал», и дальше: «Я стану для Него Отцом, а Он будет для Меня сыном и дочерью».
Это праздник нашего детства. В Божественных формах этого хлеба мы узнавали наши собственные Божественные формы.
Это рождественское послание. В нем речь о нашем рождении из Бога. Мы задуманы так же, как задуман Иисус. «Если бы Христос родился тысячу раз в Вифлееме, а не в тебе, ты был бы потерян навечно» (Ангелус Силезиус).
Экхарт не видит никакой разницы между Иисусом Христом и нами. Он пишет: «В принципе, нам дано понять, что мы есть один-единственный Сын, которого вечно порождает Отец из скрытой темноты».[239]
РОЖДЕСТВО (2)
Мы празднуем день рождения человека, который позднее узнал, что Он — Христос, Помазанный, Божественный. «Я и Отец — одно целое», — скажет он позже, и: «Царство Божье в вас», и: «Я Свет мира». Позднее, при крещении, Иисус узнал, кто Он есть на самом деле. И услышал Он голос: «Ты Мой любимый Сын». В этот момент Он познал себя как Христа. Иисус прошел полный процесс становления человека, чтобы узнать, что он — Христос, Бог-человек.
Этой ночью не празднуют день рождения. Тот, кто прочно остается в истории, убивает живое послание этой ночи. Религиозное послание не основывается на исторических фактах.
Сегодня родился Спаситель. Не тогда, много лет назад. «Если бы Христос тысячу раз родился в Вифлееме, а не в тебе, ты был бы потерян навеки» (Ангелус Силезиус). В Рождество исполняется — как и во все христианские праздники — миф о проявлении Вечного во времени. Этот миф исполняется сегодня у нас. Экхарт пишет: «Все, что Священное Писание говорит о Христе, оказывается правильным для каждого хорошего и Божьего человека».[240]
В рождении этого ребенка мы прославляем наше Божественное рождение. Рождество показывает нам наше трансцендентное происхождение и помогает нам познать наше истинное значение. Оно приближает нас к идентичности с Иисусом Христом, чтобы Иисус Христос воплотился в нас, как говорит Павел (Гал. 4, 19), и мы становимся другим Христом. Познать это — вот важнейшая задача нашей жизни.
Мы празднуем этот праздник, чтобы и мы поняли, что мы Божьи сыны и Божьи дочери, что мы «Божьи люди» и что при крещении также и о нас было сказано: «Это мой любимый Сын, это моя любимая Дочь». Мы празднуем этот праздник, чтобы мы, при всей нашей неуклюжести, приземленности и глупости, все-таки заметили, что имеем Божественное происхождение.
Как только мы это признаем, и вести себя будем соответственно. Мораль исходит от признания нашего значения. Но мы не станем более достойными, если будем вести себя морально. Мы достойны, и когда мы познаем, кто мы есть, тогда мы и будем вести себя соответственно.
Мы празднуем Рождество, чтобы однажды и нам открылось: «Я и Отец — одно целое», и «Царство Божье в нас», и «Я Свет мира». Этот праздник показывает нам светлую сторону нашего существования.
Наше человеческое существование — это форма, в которой Божественное звучит как инструмент. Но мы не должны зависеть от звучания этого инструмента, от нашей человеческой формы. Мы не должны праздновать наш земной день рождения. Раньше в католической церкви праздновали день крещения. Крещение — наш настоящий день рождения. Именно тогда нам было сказано, кто мы есть — Божьи дети. Как и Иисусу, нам должен открыться этот завет в течение нашей жизни.
Самая важная задача будущего — открыть людям их трансцендентное происхождение и привести их к осознанию своего истинного значения. Это задача и всех религий, и единственная важная задача нашей жизни, и глубокий смысл этой ночи.
ЭПИФАНИЯ
В Рождество мы празднуем превращение в человека Бога, Его воплощение в «телесной оболочке». Утренний праздник мы называем эпифанией Бога, то есть проявлением Божественного, воссиянием Божественного. В Евангелии это проявление волшебства в этом ребенке. Это мифическое выражение одного постоянно повторяющегося в человеке события. Эпифания должна происходить и в нас.
Что говорит нам миф здесь и сейчас?
Мы — волшебники. Мы идем издалека, как поется, из темноты концентрации на «Я». В этой темноте мир выглядит совсем по-другому, «непроглядным» и «мрачным», поется в песне. Мы искали у Ирода и во многих дворцах, пока не познали: там ничего нельзя найти. Это проявляется в простых вещах и событиях жизни, в Здесь и Сейчас повседневности, как проявляется волшебство в этом ребенке.