– Один человек не может ничего решить, – начал он издалека. – Слова многих людей мудрее слов одного человека.
Рядом с ним на земле стояли два мешочка: в одном находились зерна пшеницы, в другом – круглый гравий. Вождь передал один мешочек воинам, расположившимся по правую руку от него, а другой – тем, кто находился слева.
– Пускай каждый воин возьмет по зернышку пшеницы и по камушку, – велел он.
Исполняя приказание вождя, воины передавали мешочки по кругу. Когда оба мешочка опять оказались у вождя, он поставил их подле себя и взял в руки горшок с узким отверстием.
– Пустим этот горшок по кругу, – сказал он. – Каждый воин с помощью камешка или зерна может высказать свое мнение о судьбе пришельца. Кто настаивает на его смерти – пусть бросит в горшок камешек, кто готов даровать ему жизнь – пусть опустит зерно пшеницы.
В напряженной тишине под пристальными взорами присутствующих горшок передавался из рук в руки. Проделав полный круг, он вновь возвратился к вождю.
Совет состоял из ста воинов, но, хотя Букена не умел считать до ста, у него был свой способ подсчета голосов. Высыпав содержимое горшка на пол, он одной рукой взял зернышко пшеницы и опустил его в мешочек, затем то же самое проделал с камешком. Это продолжалось до тех пор, пока на земле не остались одни камешки, штук семьдесят-восемьдесят. Это означало, что большая часть воинов настаивала на смерти пленника.
– Незнакомец умрет! – провозгласил Букена, оглядев присутствующих.
Хижина огласилась диким, ужасающим ревом.
– Разреши, я пойду и убью его, пока не пришли кавуду и не нашли его, – обратился к вождю один из воинов.
– Подожди, – остановил его Букена. – Пленник умрет завтра ночью, чтобы женщины успели подготовиться к празднику. Завтра во время пыток кавуду мы будем пить, есть и плясать. А он пусть испытывает те же мучения, которые переживаем мы, когда он похищает наших детей.
На это предложение воины отреагировали криками одобрения и удовольствия.
Совет завершился, воины расходились по своим хижинам. Потухли костры. Тишина и мрак опустились на деревню Букены. Ни звука не раздавалось в округе.
Только из хижины, расположенной неподалеку от жилища вождя, бесшумно отделилась чья-то тень. Она замерла, на мгновенье и боязливо огляделась вокруг. Убедившись, что вокруг царит полная тишина, она, подобно привидению, стала пробираться по улицам деревни.
Тарзан проснулся от диких воплей радости, которыми воины встретили решение своего вождя. Какое-то время он не мог заснуть, поскольку веревки все больнее впивались в тело. Затем ему удалось задремать.
Но заснуть Тарзану так и не пришлось. Сквозь дремоту его чуткий слух различил почти бесшумную поступь босых ног, подкрадывавшихся к его тюрьме.
Устроившись так, чтобы был виден вход в хижину, Тарзан напрягся в ожидании. Наконец показалась чья-то тень. Кто-то входил к нему. Но кто? Может, это был палач, который собирался убить его?
ГЛАВА 7. ВЕСЕЛАЯ КОМПАНИЯ
В тот самый момент, когда Джейн предупредила Алексиса, лев выпрыгнул на тропу из зарослей кустарника чуть позади нее.
Увидев добычу, он оскалился и, зарычав, бросился к Джейн. Она успела, ухватившись за ветку ближайшего дерева, взобраться вверх. Лев сделал огромный прыжок, и его острые когти просвистели под самыми ногами Джейн. Однако девушка находилась вне пределов его досягаемости. Свирепо рыча, лев развернулся и прыгнул снова.
Принц, находившийся поблизости, был скрыт ото льва густыми зарослями. Но он отчетливо слышал рычание разъяренного хищника и был до того перепуган, что не мог даже пошевелиться.
Джейн отлично видела его со своей ветки.
– Вам лучше уйти оттуда, Алексис, – крикнула она. – Но попытайтесь сделать это без шума, а то лев услышит и кинется на вас. Он, видно, разъярен не на шутку. Может, его постигла неудача на охоте.
Алексис открыл рот, но не смог выдавить из себя ни звука. Он продолжал стоять с посеревшим лицом, дрожа от страха, как осиновый лист.
Зная, что Браун должен находиться прямо над Алексисом, Джейн обратилась к нему:
– Опустите веревку принцу, Браун! А вы, Алексис, обвяжите ее вокруг тела и пока Браун с Тиббсом будут вас поднимать, я попробую отвлечь Нуму.
Между тем лев в неистовстве метался возле дерева, кидая на девушку голодные взгляды. Отломив ветку, Джейн швырнула ее в зверя.
Ветка угодила льву прямо в морду, и тот со страшным ревом снова попытался допрыгнуть до Джейн.
В это время Браун быстро спустил один конец веревки Алексису.
– Быстрее! Обвяжи веревку вокруг себя! – крикнул он. – Да что с тобой? Поторапливайся!
Однако Алексис продолжал стоять совершенно неподвижно, лязгая зубами и, будто загипнотизированный, не сводя глаз со льва.
– Очнитесь же! – крикнула ему Джейн. – Скорее обвяжитесь веревкой, пока лев не заметил вас. Речь идет о вашей жизни, неужели вы не понимаете!
– Ну, придурок, давай пошевеливайся! – зло поторапливал Браун.
Наконец Алексис очнулся и схватил трясущимися руками веревку. Но, на беду, в тот же миг у него прорезался и голос, и он громко завопил, призывая на помощь.
– Немедленно замолчите, – прикрикнула Джейн. – Лев уже смотрит в вашу сторону.
– Скорее же, идиот! – рявкнул Браун. Но лев уже устремился в заросли, привлеченный звуками голоса Алексиса. Джейн бросила ему вслед еще одну ветку, но лев даже не оглянулся. Зло рыча, он пробирался сквозь заросли.
Содрогаясь от страха, Алексис обвязывал веревку вокруг тела.
– Быстрее поднимайте его, Браун, – скомандовала Джейн. – Лев уже совсем близко.
Браун и Тиббс начали лихорадочно тащить веревку, поднимая Алексиса над зарослями. Принц посмотрел вниз и, ненароком встретившись взглядом с жестокими желтыми глазами людоеда, завопил что было мочи от ужаса. Хотя Браун и Тиббс старались изо всех сил, Алексис был все еще слишком близко ко льву. Хищник встал на задние лапы, присел и подпрыгнул вверх.
Достать принца ему уже не удалось, но когда острый коготь льва зацепил каблук Алексиса, тот, издав последний судорожный вопль, лишился чувств.
Лев прыгнул еще раз и снова не ухватил добычу. Пока он готовился к очередному прыжку, Браун и Тиббс, не терявшие времени даром, успели поднять Алексиса на недосягаемую для зверя высоту.
Наконец они втащили безжизненное тело принца в самолет.
Увидев его, принцесса разразилась рыданиями.
– Боже! Он мертв! А твоя Китти была так жестока и несправедлива к своему Ал л и!
– Сделайте одолжение, заткнитесь, – цыкнул на нее Браун. – Вы и так вымотали мне все нервы, а ваш принц, кажется, наложил со страха полные штаны.
– Браун! – запричитала принцесса. – Кто позволил вам разговаривать со мной в таком тоне?! Господи, как я мучаюсь! За что?! Все здесь против меня! Меня никто не понимает!
– Да когда же это кончится! – не выдержал Браун. – Скоро все мы рехнемся от этих воплей.
– Извините, мадам, – вмешался Тиббс, – по-моему, принц приходит в сознание. Думаю, через минуту-другую он будет в полном порядке, мэм.
– Аннет, где вы? – вскричала принцесса. – Что вы расселись, будто в гостях? Делайте же что-нибудь! Где нашатырь? Принесите принцу воды! Господи, как все это ужасно! Алли, милый мой, скажи что-нибудь своей Китти!
Алексис пришел в себя и обвел глазами присутствующих.
– Я думал, он сцапает меня, – пробормотал он заплетающимся языком.
– Ему просто не повезло, – заметил Браун.
– Но, если позволите заметить, он был очень близко к цели, – подтвердил Тиббс.
В этот момент в дверях салона появилась Джейн.
– Ну как, все в порядке? – поинтересовалась она. – Вы, Китти, так голосили, что я уж заподозрила самое худшее.
– Один Господь ведает, что может и что должно случиться, – раздраженно отозвался Браун. – У меня голова раскалывается от всех этих причитаний. Если до сегодняшнего дня у меня не было седых волос, то теперь они наверняка появятся.