Хелен перечитала статью. Ничего из этого не было ложью. Нигде Том не говорил в открытую, что Дэнни Гилберт может нести ответственность за смерть своей девушки или же Сьюзан Верити. Он приводил лишь голые факты. Дэнни пропал, полиция двух стран желала повторно опросить его насчет двух смертей, которые разделяли десять лет. Несмотря на отсутствие прямой связи Дэнни с убийствами, или даже применением этого термина, статья была изобличительной. Любой, кто ее прочитает, поймет правду. У Дэнни Гилберта были большие проблемы.
― Мне сообщили новую информацию по поиску тел в Микл-Фелл. Они нашли там всех трех пропавших детей, благодаря нашему доброму другу детективу Брэдшоу, ― сказал Том. ― Кстати говоря, ты не против, если я отлучусь завтра с утра пораньше? Я бы не стал спрашивать, но это важно. Мы привезем Джесс.
― Конечно, ― заверила его Хелен. ― Для меня нет места безопасней.
Дэнни Гилберт навряд ли придет за Хелен теперь, когда он официально в бегах, и, вероятно, не сможет попасть в дом, даже, если попытается.
Том подошел к столу, взял большую белую картонную коробку и передал ее Хелен. Это был глубокий, толстостенный контейнер размером с коробку для торта, и она заметила, что над адресом написаны имена их обоих.
― Что это? ― спросила она.
Женщина приподняла крышку, чтобы заглянуть внутрь. Внутри были аккуратно составлены коробочки меньшего размера, два ряда в высоту и три ряда в ширину. Двенадцать загадочных маленьких белых картонных коробочек. Хелен посмотрела на Тома вопросительно.
― Они для тебя, ― сказал он. ― Ну, по крайней мере, половина.
Хелен потянулась за одной из коробочек и открыла ее. Внимательно изучила ее содержимое и почувствовала прилив эмоций. Чтобы его побороть, она осторожно извлекла визитку. Работа была высокого качества, плотная карточка с сознательно выбранной зернистой текстурой, к которой было приятно прикасаться. Буквы были выполнены в трех разных цветах, а название бизнеса выбито золотым поверх адреса и контактных номеров.
НОРТОН ― КАРНИ
Журналисты
― Почему, ― она прочистила горло, а затем продолжила, ― мое имя первое?
― Из практических соображений, ― заверил он ее. ― Так лучше звучит. Карни-Нортон звучит не очень.
Последовала долгая пауза, в течение которой Хелен взирала на карточку в своей руке и пыталась утихомирить испытываемую ею эмоцию. Том неправильно понял причину ее молчания.
― Послушай, я собирался уже давно это сделать, но ты не обязана... то есть, если ты все еще хочешь уйти и найти нормальную работу.
― Нет, ― быстро ответила она.
― Тогда оставайся, Хелен, ― попросил он. ― Пожалуйста. Я виделся с бухгалтером. Все будет пятьдесят на пятьдесят.
― Не надо пятьдесят на пятьдесят, ― возразила она. ― Без твоих связей...
― Какая жалость, ― сказал он ей, ― потому что пятьдесят на пятьдесят ― единственное партнерство, которое я рассматриваю.
***
Следующим утром Том ушел из дома до рассвета, подобрал Брэдшоу, а затем отвез их в центр города. У детектива было много вопросов насчет Хелен, Том на них ответил.
― Сегодня она отдыхает, ― заверил он детектива.
Удовлетворенный этим ответом, Брэдшоу выдохнул и посмотрел в окно на пустые улицы.
― Если эта девчонка не появится, я, черт возьми, тебя убью, ― сказал он.
― Не ранняя пташка?
Брэдшоу бросил взгляд на темное небо.
― Еще даже не утро.
Том подъехал к вершине холма и припарковался у квадрата зелени между замком и собором. Джесс потребовала, чтобы место было общественным, а еще должно быть рано, чтобы поблизости было мало людей. Еще не было и пяти утра, когда Том выключил зажигание.
― Что теперь? ― спросил Брэдшоу.
― Будем ждать.
― Она приедет на машине или придет пешком?
― Не говорила.
― Но она придет?
Том вздохнул.
― Она так сказала.
― Тогда, ладно, хорошо, потому что я не так себе представляю веселье, знаешь ли. Не после недельки, которая у нас выдалась.
― Был занят, да? ― невинно спросил Том, словно обнаружение четырех тел и бег сломя голову в больницу, чтобы проверить, как там Хелен, было нормальным делом.
― Заткнись.
― Любишь поныть, да?
― Да, ― сказал Брэдшоу, ― черт возьми, люблю. Почему нужно было встречаться так рано?
― Потому что она так захотела, а я не хотел давать ей повода передумать.