― Да я не про похмелье говорю, ― зашипела она.
― Тогда о чем?
― Не смотри.
Она заговорщики подалась вперед.
― Зачем люди так говорят, когда, очевидно, что другой человек сразу захочет посмотреть? ― спросил он ее. ― И как я узнаю, о чем ты говоришь, если не посмотрю?
― Ладно, ― она вздохнула. ― Это просто фигура речи. Если хочешь посмотреть, тогда слегка поверни голову по направлению к дальнему окну.
Том повернул голову, чтобы посмотреть краешком глаза, а затем повернулся обратно.
― Девушка?
― Очень привлекательная девушка, ― сказала она ему.
― В углу?
― С книгой, ― многозначительно сказала она.
― Какой книгой?
― Посмотри снова, ― предложила она.
В этот раз Том повернулся медленнее и пристально посмотрел на очевидно, неоспоримо привлекательную девушку в дальнем углу лобби отеля, затем он заметил книгу, которую она внимательно читала.
― Ох, ― произнес он.
― Твоя книга, ― констатировала очевидное.
Он повернулся к Хелен.
― Ну, это мило. Впервые я вижу, чтобы кто-то на самом деле ее читал. Может быть, эта книга будет продаваться лучше, чем предыдущая.
Первая книга Тома о деле Шона Доннеллана, не вызвала никакого отклика у читателей, так что он был удивлен, когда к нему подошел другой издатель, предложивший написать новую книгу об исчезновении Сандры Джарвис и об обожженной девушке.
«Мне нравится ваш стиль письма, ― пояснил издатель, ― и я считаю эта история имеет большой коммерческий потенциал. Это современный детектив, основанный на реальных событиях, так что я думаю, больше людей заинтересуется этой темой».
Он имел в виду, что история касалась политиков, коррупции, гангстеров, убийств и нанесения увечий, не говоря об ужасных преступлениях на сексуальной почве. Короче говоря, книга могла понравиться широкому кругу читателей.
― Ладно, продолжай, ― подтолкнула его Хелен.
― Продолжать что?
― Она читает твою книгу, ― сказала она так, будто все очевидно. ― Это отличный повод. Иди и скажи что-нибудь.
― Не смеши, ― сказал он. ― Что я скажу?
― Что-то вроде: «Простите, но я не мог не заметить, что вы читаете мою книгу».
― Прекрати, ― возразил он. ― И что потом?
― Затем она скажет что-то вроде: «Ох, Боже мой! Вы написали ее?», ― Хелен беспомощно пожала плечами. ― Я не знаю... этого должно быть достаточно, чтобы завязать разговор, ты так не думаешь?
― Ну, да, но зачем?
― Зачем? Ты перетрудился? Это знаменитый Том Карни? Она красивая, или ты не заметил?
― Погоди, ― сухо сказал он, повернулся, чтобы еще раз посмотреть на девушку, которая все еще внимательно читала. ― Да, она очень красивая, ― согласился он. ― Но просто я не могу пойти туда и так с ней заговорить.
― Готова поспорить, что ты делал так не раз.
«Раньше, да», ― подумал он.
― Это просто немного... импульсивно, вот и все.
― Так значит заговорить с девушкой без причины это в порядке вещей, но, когда у вас, очевидно, есть нечто общее...
― Интерес к преступлениям? Как романтично...
― Твоя книга, ― сказала она. ― Ты ее написал: она ее читает. Ты первый сказал, что не популярный автор, так каковы шансы? Это судьба. Должна быть. А теперь, иди подойди. Я буду в порядке.
― Нет, ― решительно отказался он.
Хелен снова вздохнула. Опять эта северо-восточная фишка о том, чтобы не прыгать выше своей головы?
― Тогда я подойду.
― Ты не станешь… ― но она уже встала с места. ― Ты пьяна? ... Хелен? ― зашипел он, но было слишком поздно: она ушла.
Он испытал незнакомый ему прилив смущения, пока ждал, когда она пересечет комнату. Может быть, она его разыгрывала. Возможно, она просто пошла в бар или в уборную.
― Простите меня, ― он услышал голос Хелен. Это был не розыгрыш. ― Я не могла не обратить внимание, что вы читаете книгу моего друга.
― Иисусе, ― прошептал он, а затем приложил ладонь ко лбу и закрыл глаза.
Глава 8
― Два сердечных приступа, ― пробормотал Барри Мид, как только они представились друг другу. ― Говорят, еще один и смерть, ― произнес он через плечо в качестве оправдания тому, как медленно открывал дверь, пока Брэдшоу шел за ним в бунгало, где тот жил, теперь уже один.
― Мне пришлось отказаться от сигарет, ― сказал детектив в отставке. ― Боже, я скучаю по ним.
Он показал Брэдшоу ладони с растопыренными пальцами.
― Теперь не знаю, чем занять руки. Пить мне тоже нельзя, ― добавил он.
Было что-то в том, как он сказал «нельзя», что Брэдшоу посчитал воздержание от употребления алкогольных напитков в дополнении к отказу от сигарет слишком невыносимым для бывшего инспектора. Пожилой мужчина подтвердил его мысли, когда добавил: ― Но сделаю исключению, раз у меня есть компания.