Я не стал никак комментировать, неторопливо разделся и забрался под одеяло. Интересно, как привыкшая уже спать со мной в обнимку девушка поступит сегодня. Мебель тут была поскромнее, кровати односпальные, да еще и рассчитаны на разумного с несколько меньшими габаритами, чем у меня. Интересно, как здесь орки ночуют, на полу, что ли. Но в любом случае вдвоем на этой кровати можно было уместиться только в позе бутерброда, ну то есть один на другом.
Впрочем, Шелли тут же продемонстрировала неординарность мышления своего племени. Или, наоборот, прямолинейность. Девушка одним движением отшвырнула небольшой столик-тумбочку, стоявший между кроватями, каменный, между прочим, и решительно пододвинула свою койку вплотную к моей. А потом уже привычно свернулась в клубок у меня под боком, используя мою руку в качестве подушки. Блин, собирался же спросить у мастера, можно ли как-то вылечить последствия этого самого «Ужаса Бездны», да как-то забыл. А то изображать из себя подушку уже начинало надоедать. Вот только засыпать сегодня Шелли не торопилась.
— Знаешь, я с тобой как-то странно себя чувствую, — неожиданно пожаловалась тифлингесса. — Очень необычное ощущение.
— Это ты о чем? — с некоторым подозрением поинтересовался я.
— Ну… как сказать. — Девушка задумалась. — Просто обычно, когда оказывалась в койке с мужиком, у меня мысли были немного о другом. Да и в постель к мужчинам я, как правило, забиралась с определенной целью. А с тобой… Я теряюсь. Нет, как мужчина ты меня очень интересуешь, я каждый вечер собираюсь перейти непосредственно к тому, чем привыкла заниматься в постели. А то надоело, все думают не поймешь что, твои вообще постоянно подшучивают, а я тебя использую как подушку, даже неловко становится…
Я с трудом удержался, чтобы не заржать в голос.
— Да смейся ты, если хочешь, — заметила мои гримасы тифлингесса. — Мне самой смешно. Глупая я, правда?
— Да не сказал бы. Вот глупой тебя называть совсем не хочется, — честно признался я. — Скорее молодой, очень молодой девочкой, которая столкнулась с чем-то, чего не понимает, и теперь этого боится. Смешно, ты, получается, не намного младше меня, у нас вообще такая разница в возрасте, как правило, уже не особо и учитывается, но вот впечатление производишь…
— Ага, смешно, — забавно дернула головой тифлингесса. — Вот только почему ты решил, что я тебя боюсь? Наоборот, мне рядом с тобой очень уютно и спокойно, даже не знаю, с чем сравнить. Вот объясни, почему у меня никак не получается тебя соблазнить? Заняться с тобой сексом очень хочется, а вот соблазнить — не получается.
— Э-э-э… я, наверное, повторяюсь, но все-таки о чем это ты? — Мне пришлось уже крайне аккуратно подбирать слова.
— Ну… как тебе объяснить… Это свойство суккуб, они могут вызвать желание практически у любого разумного, в принципе способного на такие чувства. У нас, их потомков, конечно, все это послабее, но мне пока хватало. Ну и раньше, если меня начинал интересовать мужчина, я без проблем этими свойствами пользовалась. Тем более что остальные разумные нас опасаются, в принципе заслуженно, так что эти свойства часто оказывались полезными. Получала удовольствие, и на этом, собственно, все. С соплеменниками еще проще, мы друг друга, как правило, не стесняемся. А вот с тобой… не понимаю, просто не хочется мне тебя соблазнять, переспать хочется, а соблазнять нет.
Вот если честно, то тут я слов найти не мог. В такую ситуацию попал впервые, тем более что у меня и так отношения с девушками, особенно последние несколько лет, складывались очень уж непросто. Вплоть до того, что мне всерьез начало казаться, что проще снимать проституток, чем врать очередной девушке — куда я пропал на три месяца и почему не отвечаю на ее эсэмэски. А потом объяснять, откуда у офицера тыловой службы свежая пулевая рана и почему у меня в ванной батарея шприцов, которой позавидует любой наркоман, и куча немаркированных, но явно заводских ампул с непонятными составами. Вот как Тирли своей жене все это объясняет, я не представляю. Хотя есть у меня подозрение, что о чем-то она все-таки догадывается, больно уж подозрительно на нас всех смотрит, когда мы периодически собираемся своей компанией посидеть в каком-нибудь кафе.
— Слушай, а я тебе совсем не нравлюсь как женщина? — внезапно спросила Шелли, приподнимаясь на локте и пытаясь заглянуть мне в глаза. Ее и без того необычная радужка сейчас самым натуральным образом светилась в тусклом свете кристаллических друз, в глазах плясало завораживающее пламя. Пожалуй, справедливо соплеменники прозвали ее Инферной, подходит ей это прозвище, очень подходит. Вот только как на вопрос отвечать, от меня же явно ответа ждут.